Управляющий крикнул, и четверо побежали, понесли раненого по двору куда-то вглубь имения, к дальним его постройкам. Ван-Гален, тоже спустившийся вниз, уступил дорогу и проводил раненого взглядом. На лице его, впрочем, Новицкий не обнаружил ничего, кроме простейшего любопытства.
А голос Мадатова уже гремел над двором. Есаул, командир конвоя, как понял Сергей, с тремя казаками уже направлялся к воротам.
— ...Скажешь полковнику, пусть накормят людей и строят. Лагерь сворачивать. Буду там через час. Отставить, вахмистр! — крикнул Мадатов, увидев собирающихся драгун. — Остаётесь до завтра! — Он повернулся к Новицкому: — Спешить тебе некуда. Измаил-хан от своего гарема никуда не уедет. Побеседуешь вечером с Софьей, вспомните Петербург, знакомых, театры, гостиные. Ей со мной не очень-то весело, знаю. Редко видимся, а в её положении... — Он оборвал себя сам и, глядя на ставшего рядом Ван-Галена, отдал короткое приказание коменданту; затем повернулся опять к Новицкому: — Наш разговор не забудь! Я в ваши дела мешаться не буду, но... Впрочем, оставим... Vous, Major, pour moi, tout de suite[14].
Французский выговор Мадатова был страшно дурен, но жест очень красноречив. Толстый указательный палец, поросший чёрным и жёстким волосом, качнулся к груди Ван-Галена и далее указал за ограду. Испанец вытянулся, звякнул негромко шпорами и обернулся, отыскивая взглядом коня, но к нему уже подбежал слуга, держа в поводу каракового жеребца с узкой, маленькой головой и неожиданной мохнатой щёточкой у каждого копыта.
— Votre dragon... — Мадатов не стал искать слова, только покачал головой. — C’est mieux. Beaucoup mieux pour la montagne
Ван-Гален проверил, хорошо ли затянута подпруга, легко, едва коснувшись стремени, взлетел в седло и разобрал поводья. Новицкий протянул ему руку:
— Прощайте, дон Хуан! Я был рад нашей совместной прогулке.
— В Пиренеях я бы назвал это путешествием. Но, возможно, вы правы. Прощайте, дон Серхио! Спасибо вам и... — Он огляделся и чуть свесился вниз. — Хороший дом. Здесь можно уютно жить. Можно и надёжно обороняться. Хозяйка красива, мила и очень, очень умна. Но он...
Испанец умолк, боясь, что его услышат, но сделал гримасу, вполне красноречивую. Новицкий засмеялся и хлопнул Ван-Галена но колену:
— Не торопитесь делать выводы, друг мой. У вас ещё будет время присмотреться к генералу. Уверен, что вы измените своё мнение. Но в любом случае предупреждаю: по службе князь видит, знает и понимает решительно всё.
Майор сделался совершенно серьёзен.
— Это я уже понял. Adios!..[16]