– Я понесу ее.

– Босс? – Тагир ждал ответа.

– Пусть несет. Пошли!

Холодный сырой воздух перехватывал дыхание. Под ногами скрипела крошка красного кирпича, которым когда-то, очень давно, была выложена подземная галерея. То тут, то там попадались заиндевевшие островки. Отражаясь от них, лучи фонариков били прямо в глаза, вышибая слезы.

Поворот ключа. Скрип входной двери. Знакомый с детства шорох еловых лапок по обоям. Радостное: «Слава богу! Хабаров, ты дома!»

С плошкой в руках, взбивая венчиком соус, Алина выглянула из кухни и замерла от неожиданности и удивления.

Мальчишка лет двенадцати, старательно пыхтя, тащил в прихожую здоровенную елку. Елка была раза в два больше него, тяжелая, разлапистая.

– Простите, вы к кому?

Мальчишка от неожиданности вздрогнул, резво повернулся в ее сторону. На секунду он растерялся, но потом внимательно оглядел Алину с ног до головы и очень буднично сказал:

– С Новым годом!

Он прислонил елку к стене, запер дверь, по-хозяйски заглянул в комнату.

– А отца что, нет?

– Ко-го? – все более изумляясь, по слогам выговорила Алина.

Не обращая внимания на вопрос, мальчишка прошел мимо Алины в кухню, взял со стола кусочки нарезанного горкой сладкого перца и отправил их в рот.

– Нормально постаралась! – сказал он, по-хозяйски оглядев стол, сплошь уставленный плошками с салатами. – А мясо где? Он мясо любит. Ты мясо сделала?

– Н-нет… – запнувшись, ответила Алина.

– Что и требовалось доказать! – подытожил пацан, звонко припечатав ладошкой по настенному шкафу.

Открыв дверцу, он пошуровал в шкафу, нашел рулон фольги.

– Горе ты мое, держи! Мясо в холодильнике. Исправляйся и запомни: домработницы, которые не готовят мясо, никому не нужны! А без тебя опять будем сидеть на сосисках с сардельками. Никакого полета. Ну, ладно, – мальчишка деликатно отстранил застывшую в дверях Алину. – Заговорился я с тобой. Ты работай. Я елку пойду ставить.