– Врачей с двумя носилками сюда! – крикнул Гамов, едва поднявшись на верхнюю площадку. – Женщина ранена и наш боец.

– Я не поеду с вами никуда! Оставьте меня! Я с ним останусь!

Марина крепко ухватилась за рукав Хабарова.

Гамов недовольно наморщил лоб.

– Александр Иванович, – обратился он к Хабарову. – Пожалуйста, поговорите с госпожой…

– Шипулькиной! – подсказал подскочивший майор Желтков.

– Да. Она вам верит. Посадите ее в неотложку. Будьте добры.

Хабаров кивнул.

– Сам-то как? – спросил майор. – Серый весь.

– Нормально… – отмахнулся Хабаров и повел Марину к бежавшим навстречу врачам.

Три новеньких желтого цвета реанимобиля в лучах утреннего солнца на свежем искрящемся снегу смотрелись не в меру мажорно.

– Товарищ генерал, тут вневедомственная охрана с представителем метрополитена приехала. У них «колесико» сработало. Чего делать-то? – майор Желтков, одетый в камуфляж и черную заиндевевшую маску-шапочку застыл перед генералом.

– Колесико?

– Это датчик на дверях перед входом на лестницу, что ведет вниз, к платформе.

– Не морочьте голову, майор!

– Понял. Когда будем оцепление по периметру снимать?

Гамов посмотрел на толпившихся за оцеплением журналистов и просто зевак – «собачников» из соседних многоэтажек.

– Уедем, через час снимешь.

Гамов отвернулся, поискал взглядом Осадчего.

– Товарищ генерал, может, вашу машину подогнать?