Хабаров на секунду задумался.

– Южный, – это он отметил для себя автоматически, когда шел к избушке Митрича.

– А сейчас северо-восточный. Ветер пурги.

– Как ты определил? Тихо же. Ветра нет.

Старик взял Хабарова под руку, указал на белку.

– Видишь? Она носом на ветер смотрит. Ветер скользит по шерстке, и ей не зябко. Сядь она к ветру боком или задом, ветер поддувал бы ей под шерстку, ставил бы ее дыбом, белке было бы холодно.

Хабаров обнял старика за плечи.

– Сколько знаю тебя, не перестаю удивляться… Ладно, иди в дом. Замерз, наверное. Я все сделаю.

Митрич покладисто кивнул и, держась за спину, шаркая по дорожке обувкой, поплелся в дом.

Багром на длинной деревянной жерди Хабаров принялся разбивать лед в колодце. Лед был толстый. От каждого удара по нему расходились радиальные трещины, но поддавался он медленно.

Ведром Хабаров выловил куски льда, и на поверхности воды осталась только мелкая ледяная крошка. Потом двумя закопченными на костре ведрами он стал носить воду в избушку, постепенно наполняя стоявшие у печи дубовые бочки.

Наносив воды, Хабаров пошел за дровами. С березовых поленьев он надрал бересты, поленья сложил в топке аккуратной клеткой и, подсунув под них бересту, поджег.

– Чувствую, дымком потянуло… – донесся с печи голос Митрича.

– Дрова сухие. Скоро будет тепло. Пойду, в сенцы дров наношу.

Необычная для него, городского жителя, работа отвлекала, ни о чем не думалось, кроме того, что он должен сделать сейчас, в эту самую минуту. Но работа закончилась, и мысли-страшилки опять полезли со всех сторон. Хабаров поймал себя на том, что прислушивается к организму и пытается уловить признаки очередного страшного приступа, наподобие того, что свалил его вчера. Он нащупал в кармане таблетки, которые дал ему Тасманов для снятия болевого синдрома, он даже достал коробочку, но, повертев в руках, сунул назад в карман.

– На, отвару выпей, – Митрич протянул ему с печи теплую кружку со снадобьем.

– Пожрать бы сначала, – сказал Хабаров и пошел к своему рюкзаку, стоявшему под вешалкой. – Работа на свежем воздухе сделала меня жутко голодным! Давай, слезай, сегодня я угощаю! Постой, что такое?

Хабаров в недоумении вытащил из рюкзака полушубок и пару валенок Митрича.

– Сегодня среда. День очень сильной энергетики. Голодание по средам – самая полезная штука. Пей отвар. Больше сегодня ты не получишь ничего.

Хабаров бросил рюкзак и вещи на пол.