…К полуночи, когда дом затих и окна Дороша погасли, Лукашин дал последние наставления боевикам:

— Еще с часик подождем. Пусть разоспятся как следует. Да и окно, вон, над ними светится.

— Все его соседи по площадке дрыхнут, — нетерпеливо бубнил Васек, зябко подергивая плечами: мороз хоть и был небольшим, но всех пробрало уже до костей. — Я обошел дом со всех сторон, почти везде темно, тут рано ложатся, живут работяги, в шесть уже подымаются. А с четвертого этажа ничего не услышать, по-тихому все сделаем.

— Береженого Бог бережет. — Лукашин огляделся. Они кучкой стояли в тени соседнего девятиэтажного дома, наблюдали за подъездом дома Дороша. Никто не входил и не выходил. С полчаса назад, пугливо озираясь, пробежала загулявшаяся девушка, потом, шатаясь, прошел крепко подвыпивший жилец с первого этажа — зажегся в угловой квартире свет. Потом и эти окна погасли. Жизнь подъезда замерла, скорее всего, до утра. С высокого столба лился на спящую панельную пятиэтажку тусклый желтоватый свет, дверь нужного подъезда освещалась довольно прилично, но если пойти вдоль стены и незаметно шмыгнуть под козырек подъезда, то никто ничего не увидит.

Так и поступили. Васек снова занял пост под окнами Дороша, а Пилюгин с Лапшиным тенями прокрались вдоль стены в подъезд. Лукашин шагнул за ними, но остался пока внизу — на «шухере», для контроля. И еще он должен был выключить свет, ждал условного сигнала — легкого покашливания Пилюгина. Это значило бы, что парни у цели, дверь открыта, выдавлен замок, и свет в подъезде можно гасить.

Кашель вскоре раздался, Лукашин щелкнул выключателем и замер на месте, во входном тамбуре, ждал. Он хорошо представлял, что там, в квартире Дороша, сейчас происходит: Пилюгина и Лапшина мордуют по-черному, как пить дать. Дорош справится с ними, учить его ломать руки-ноги не надо. Пальцы у Лукашина все еще ныли, один плохо сгибался. Испытывать дикую знакомую боль Лукашин больше не собирался. Пусть Дорош потешится над боевиками, отведет душу. Эти двое, Пилюгин и Лапшин, как раз и усердствовали тогда, у помойки, да и Васек не стоял в стороне. Пусть в этот раз они отведают настоящих диверсантских приемов, не одному Лукашину отдуваться. Главное же — он предупредил Дороша о готовящемся нападении. Это зачтется, можно надеяться, что Дорош наконец отстанет и забудет про «БМВ».

Прошло минут десять, Пилюгин с Лапшиным не появлялись, и Лукашин встревожился. Как быть? Самому нос в квартиру совать? Не годится, примут не за того.

Он обежал дом — Васек был на месте.

— Ну, что там, Николай? — хрипло прошептал он, дохнув водочным перегаром.