— Прибрежные провинции — Ньюфаундленд, Новая Шотландия и Нью-Брансуик — в настоящее время отрезаны от остальной части Канады независимым Квебеком. Они поймут, что в их собственных интересах просить статус штата в ближайшие месяцы. Манитоба и Саскачеван последуют за ними. Это самое простое решение, потому что у них всегда были тесные связи с вашими северо-западными сельско-хозяйственными штатами. Следующей, я полагаю, начнет переговоры Британская Колумбия. Затем уйдут тихоокеанские и атлантические порты, постепенно присоединятся остальные провинции.
— А Квебек?
— Французы какое-то время будут наслаждаться своей независимостью. Но из-за неизбежных экономических трудностей им придется, в конце концов, принять статус штата.
— А Британия? Как там будут реагировать?
— Точно так, как она реагировала на Индию, Южную Африку и другие колонии. Неохотно, но скажет слова прощания.
— Какие же у тебя планы, мой друг?
— Буду баллотироваться на пост президента Квебека, — ответил Сарве.
— Не завидую тебе. Борьба будет упорной и грязной.
— Да, но если я одержу победу на выборах, то победим мы. Квебек сделает еще один шаг в сторону присоединения к союзу. И что самое важное, у меня будет возможность гарантировать поступление электроэнергии из Джеймс-Бея и убедиться в том, что вы получите блага от разработки открытого вами нефтяного месторождения в заливе Унгава.
Президент поставил пустой стакан на откидной столик и посмотрел на Сарве.
— Мне жаль Даниэлу. Решение сообщить тебе о ее связи с Анри Вийоном далось нелегко. У меня не было уверенности, что ты поверишь в это.
— Я поверил тебе, — грустно сказал Сарве. — Поверил тебе, так как знал, что это правда.
— Если бы существовал другой способ…
— Его не было.
Всё было сказано. Президент открыл дверь машины. Сарве взял его за локоть и вернул назад.
— Мы должны решить еще один последний вопрос, — сказал он.
— Продолжай.
— Североамериканский договор. Если всё потерпит неудачу, заставишь ли ты Канаду соблюдать условия?
— Да, — ответил президент, в глазах у него промелькнул жесткий огонек. — Сейчас нельзя поворачивать назад. Если буду вынужден, то без всяких сомнений проведу договор в жизнь.