Харпер облегченно вздохнул, а Сэндекер и бровью не повел, заранее зная, чем закончится торг. Питт на его памяти еще ни разу не уклонился от брошенного ему вызова. Однажды поставив перед собой цель, он делал все возможное и невозможное, чтобы достичь ее, невзирая на препятствия и угрозу собственной жизни. Некоторые люди настолько заняты собой и равнодушны к окружающим, что проникнуть в побудительные мотивы их поступков зачастую затруднительно даже с помощью квалифицированных психологов и психиатров. Другие общительны и открыты — что называется, душа нараспашку. Питт принадлежал к третьей категории, самой редкой и непостижимой. Адмирал знал и понимал его лучше всех на свете, за исключением, быть может, Ала Джордино. Он отчетливо различал в одном человеке двух Дирков Питтов. Первый — весельчак, балагур и рубаха-парень, любимей женщин, надежный товарищ, всегда готовый хорошо выпить и с толком закусить. Другой — холодный и безжалостный, как зимний шторм, не ведающий ни сомнений, ни преград. В комбинации этих противоположностей крылась разгадка не раз поражавшей Сэндекера гениальной интуиции Питта, благодаря которой тому неизменно удавалось принять единственно верное решение и благополучно выпутаться из самой, казалось бы, безнадежной ситуации.

Питер Харпер, с его ограниченным мышлением и убогой фантазией, даже представить себе не мог, с кем он имеет дело. Он видел перед собой обыкновенного морского инженера, десять минут назад непонятным образом уложившего двух профессиональных киллеров и только что давшего добровольное согласие принять участие в сопряженной с риском операции против Шэня. На большее у комиссара просто не хватило бы воображения.

— Так вы нам поможете? — переспросил он.

— Я готов встретиться с Шэнем, — кивнул Питт, — только хотелось бы знать, как я попаду к нему на прием без приглашения?

— Это не проблема, — заверил его Харпер. — У одного из наших специальных агентов неплохие связи в типографии, специализирующейся на печатании визитных карточек, театральных программок, ресторанных меню, приглашений и прочей мишуры. Вот, держите, у меня есть. Пропуск на два лица.

— Вы были так уверены, что я соглашусь? — не без иронии осведомился Питт. — А если я передумаю?

— Вовсе нет, — испугался Харпер, — но Джеймс... то есть, адмирал Сэндекер сказал, что вы никогда не отказываетесь от бесплатной выпивки и угощения.

Питт мрачно покосился на с трудом сдерживающего смех адмирала и проворчал:

— Только в тех случаях, когда мне не предлагают китайскую кухню!

Комиссар сделал вид, что не расслышал последней фразы, и продолжал: