А утром позвонил Сайед, и все стало бесконечно более интересным. Сайед объяснил, что теперь в его распоряжении есть еще двое американцев, пытавшихся договориться об освобождении агента Камминса. Один из них – мелкая сошка, но второй – это улов, который бывает раз в жизни. На него попытались надавить, но Сайед отказался сообщить детали и заявил, что готов обсуждать любые проблемы лично, когда они прибудут в Бейрут. Как и прежде, о Дорфмане и исчезнувших деньгах речь так и не зашла.

Молчание Сайеда об исчезнувших деньгах заставило Иванова изменить отношение к происходящему. Что, если «Исламский джихад» и «Фатх» больше его не боятся? Вдруг они считают, что Россия слишком дезорганизована, чтобы проявлять интерес к Ближнему Востоку? За последние годы произошло немало кровавых конфликтов между разными палестинскими фракциями, и Сайед выигрывал больше всех, поставляя оружие всем сторонам. Что, если бандит Мугния решил взять то, что захотел? Убить Дорфмана, забрать деньги, укрепить свои позиции и обмануть Иванова?

Эта мысль заставила последнего потянуться к водке, но Швец его остановил. Встреча с Примаковым была назначена менее чем через час, и ему следовало оставаться трезвым. Проблема стала понятна и Швецу. По какой другой причине мог Сайед молчать об исчезнувших деньгах? Если и сириец все потерял, он должен был потребовать ответов. Так что оставалось единственное логичное объяснение его молчанию: они забрали все средства со счетов и теперь рассчитывают, что Иванов сам поднимет эту тему.

Иванов пришел к выводу, что у них имелась вся информация, которой обладал Дорфман. Все счета и то, как Иванов обманывал собственное правительство, получая миллионы за поставки оружия, – ведь он играл роль посредника во время сделок с Сайедом. Уже только эти сведения могли погубить его. Руки Иванова были связаны – во всяком случае, в данный момент. Вот что посоветовал ему Швец: сделать вид, что он играет по правилам сирийцев и палестинцев, отправиться в Бейрут и посмотреть лжецам в глаза, а потом спросить у них, куда исчезли деньги. И устроить демонстрацию силы, чтобы они в следующий раз подумали дважды, прежде чем воровать у него.

Иванову идея понравилась. Он вошел в кабинет Примакова, обернулся и сказал Швецу, чтобы тот подождал снаружи. Швец слишком хорошо знал своего босса, чтобы сомневаться в его двуличности. Он нервно посматривал на часы; секунды текли одна за другой, и Швец понял, что задумал Иванов. Босс решил свалить всю вину за исчезнувшие фонды на своего заместителя. Он уже наверняка приказал кому-нибудь создать фальшивый след, связывающий его с Дорфманом. И теперь, если возникнут проблемы, Иванов сможет отойти в сторону и обвинить в случившемся своего неумелого помощника. Сейчас Швец даже не знал, кем он недоволен больше – Ивановым, готовым его предать, или собой за то, что не предвидел такой вариант развития событий. Ему следовало оставить Иванова в постели, а самому рискнуть и отправиться к Примакову.