Когда дверь наконец распахнулась, Иванов вышел из кабинета директора со стоическим выражением лица. Он не замедлил шага, пройдя мимо Швеца к лифту, – лишь щелкнул пальцами на ходу, показывая, что заместитель должен следовать за ним. Швец вскочил, застегнул пиджак и поспешил за боссом.

– Ну? – спросил он, как только мужчины оказались в лифте.

– Все прошло хорошо. Он понял, что необходимо сделать.

Швец собрался задать следующий вопрос, но Иванов резко покачал головой, показывая, что здесь говорить не следует. Когда менее чем через минуту они вошли в кабинет Иванова, директор сразу взялся за бутылку водки. На этот раз Швец не попытался его остановить. Приближался полдень, и он считал своей победой, что Иванов так долго сохранял трезвую голову. Он дождался, когда босс сделает несколько больших глотков.

– Что он сказал? – спросил Швец, как только на лице Иванова появилось расслабленное выражение.

Шеф резким движением распустил галстук.

– Он согласен с нашим взглядом на ситуацию и знает, чего ждать от палестинских обезьян.

Швец привык к расистским заявлениям босса, поэтому не обращал на них внимания. И еще ему была известна склонность Иванова к паранойе, и он знал, что сейчас следует ждать очередного обострения. Иванов боялся, что его кабинет прослушивается.

– Каков наш план?

– Мы вылетаем утром.

– Вдвоем? – испуганно спросил Швец.

– Нет. – Иванов широко ухмыльнулся. – Директор проявил немалую щедрость. Он посылает с нами спецназ. Одно из лучших подразделений «Вымпела».

Швец не знал, хорошая это новость или плохая. Среди прочего «Вымпел» специализировался на убийствах и саботаже.

– Но почему именно «Вымпел»?

– Потому что мы берем с собой наличные.

– Сколько?

Иванов улыбнулся и показал пять пальцев.

– В самом деле? – Швец был шокирован.

– Не нужно так удивляться. Не сомневаюсь, что деньги будут фальшивыми. Полагаю, их как раз печатают, пока мы тут разговариваем.

Швец слышал о существовании старых печатных станков КГБ, которые могли производить франки, немецкие марки, фунты и доллары.