– Твой друг, мистер Ричардс, любезно назвал нам свое имя.

– Никогда его не слышал.

– Да… ну, попробуем проверить, нельзя ли немного оживить твою память. Вот как мы поступим. – Сайед взял ножницы для резки металла. – Я буду задавать тебе вопрос. Если ты откажешься отвечать, я отрежу ему один палец.

– Класс! – Харли расправил плечи, насколько позволяла лента. – Я бы хотел посмотреть, как ты это сделаешь прямо сейчас. Давай… пора начинать.

– Мистер Шерман, как твое настоящее имя?

– Ну давай, отрежь ему палец. Или сразу все запястье… это действительно будет впечатляюще.

Ричардс пришел в себя, и в его глазах появилась паника.

– Какого дьявола?

– Он уже сообщил нам твое имя, но я хочу услышать его от тебя, – заявил Сайед.

– Ладно… Уильям Текумсе Шерман.

– Неправильный ответ. – Сириец свел ручки ножниц вместе; раздался короткий щелчок, и розовый мизинец упал на грязный пол.

Ричардс закричал, и Сайед быстро переместил ножницы к мизинцу Харли.

– Твоя очередь, – закричал он. – Имя?

Стэн отвернул голову, словно не мог смотреть на происходящее. Его губы зашевелились, и он пробормотал имя.

– Громче… я тебя не слышу.

Харли медленно повернул голову, посмотрел в глаза Сайеду и бросил взгляд на свой мизинец. Расстояние было вполне подходящим. Он сделал вид, что сейчас заплачет, и снова начал бормотать, а когда Сайед придвинулся немного ближе, повернув ухо, чтобы лучше слышать, Харли рванулся вперед, наклонив голову вправо. Он достал верхнюю треть левого уха зубами, сжал их изо всех сил и с рычанием стал рвать его, поворачивая голову из стороны в сторону.

Сайед закричал и вырвался. Прижимая руку к окровавленному уху, он сделал пару шагов назад, потом повернулся и посмотрел на американца. То, что Сайед увидел, ужаснуло его. Изо рта Билла Шермана свисал кусок его уха. Безумный американец улыбнулся и принялся с хрустом жевать его, словно это были картофельные чипсы.

Глава 58

Глава 58

Рэпп смотрел на город. Спустилась ночь, и шрам, известный как «Зеленая линия», сейчас выглядел словно грозная река, черная просека тьмы, разделяющая город надвое. Но стоило отойти в обе стороны от темной реки на два квартала, как появлялись признаки жизни. Светились окна зданий, там жили люди, по улицам ездили автомобили, ревели клаксоны, водители газовали, визжали тормоза – обычные голоса живого организма. Но только не в этом заброшенном коридоре. Лишь дважды за последний час Митч видел, как машина осмелилась пересечь ничейную землю. Складывалось впечатление, что прекращение огня, как это часто бывает, привело к изоляции отдельных фракций. Рэпп не видел улицы, ведущие с востока на запад и расположенные на севере, поэтому существовала вероятность, что там границу пересекают чаще, но это уже не могло изменить очевидного. Город был буквально разорван надвое.