Голос уже не был таким механическим. Она стояла ближе к нему. И он отчетливо чуял ее запах. Как странно. Словно время совсем другое. Словно они могли бы уйти отсюда вместе в общую квартиру. Будто этих десяти лет вообще не было.

– Вот.

Первый грабитель находился в шаге от двери.

И остановился.

– Его рука.

Она увеличила изображение.

– Видишь?

Джон кивнул. Он видел, совершенно отчетливо.

Тот, что шел впереди, остановился, оборачивается, опускает оружие и левой ладонью прикрывает воротник, вернее микрофон. Наклоняется, правой рукой сдвигает наушники второго грабителя.

– Это движение… вот оно.

Рука поверх микрофона. Рука на наушниках. А потом, Бронкс был совершенно уверен, он… что-то прошептал.

– Бессмыслица какая-то, – сказала Санна.

Она увеличила рот и тонкие губы, две светлые полоски в темной ткани, они формировали слова.

– Рука. Шепот. Что-то здесь не так.

Санна, стоя совсем рядом, смотрела на Джона – точь-в-точь как главарь на замершем кадре, совсем рядом с сообщником.

– Близость. Он кладет руку на микрофон и прямо-таки ласково берется за наушники. Видишь? А в следующий миг начнет стрелять.

После двух месяцев круглосуточного полицейского расследования у него так и не было зацепок, он ничего о них не знал. Но это. Джон Бронкс видел и чувствовал: теперь он кое-что знает. Не вполне знает, что именно, но за все время охоты за тенями он впервые увидел реальных людей. И стояли они вплотную друг к другу, причем так, как двое жестоких грабителей стоять не должны.

Пожалуй, он почти догадывался.