– Я думал, это вроде как новый старт. Верно?
– Ты слышал, что я сказала?
– Думаю, если расчеты правильны, мы, пожалуй, возьмем больше миллиона. А затем… продолжим.
Она не ответила.
– Что скажешь, Аннели?
Она не смотрела на него, заклеивала упаковку, но ровно никак не получалось.
– Что скажу? Что ты ничегошеньки не понял. Ты не будешь праздновать с нами Рождество, потому что не принадлежишь к нашей семье. Неужели… неужели не понимаешь, что ты всего-навсего паршивый солдатик? Собака, бегущая за палкой по первому приказу хозяина.
Она сорвала бумагу, начала снова.
– Неужели не понимаешь, что ты ему не брат? Сидишь тут в Феликсовом кресле, но ты
Она с вызовом посмотрела на человека, который, как она знала, готов калечить людей, лишь бы получить то, что хочет. Но он просто опять покачался.
– Аннели, я знаю Лео куда дольше, чем ты. Он никогда не позволял и не позволит никому вроде тебя становиться у него на дороге. У Лео есть братья. И ты прекрасно это знаешь.
Он приложил руку к груди, сжал в кулак, несколько раз стукнул.
– У Лео есть братья.
Встал, пошел к лестнице, но на полпути остановился.
– Да, я солдат. Чертовски хороший солдат. А хороший солдат точно знает, что делать… вот и я точно знаю, что сделаю завтра. Понятно?
Он козырнул.
– Я не слабое звено. Ты поведешь машину… а сколько банков ты грабила? Вдруг полицейские остановят нас и тебе придется опустить стекло? Придется сказать: “О, ребята, тест на алкоголь?” Если именно ты… черт побери.
Он прошел к лестнице, потом спустился в оружейную, за которую отвечал.