– Низ, уходи! – крикнул Илир. – Тебя обходят!

Привстав на локоть, оаковец метнул гранату. Взрывом телегу отбросило в сторону.

* * *

– Зарылись, сволочи, прижались!

Слащев съежился за изрыгающим свинец пулеметом, Бармин подавал ленту.

В телегу, загораживающую их с левого бока, с невероятным грохотом врезались две длинные очереди. Слащев и Бармин открыли рты, закрыли уши руками. Пули промяли днище, но не прошли насквозь. Металл вздулся фурункулами, того гляди прорвется.

– Верх, – доложил Илир, – два пулемета на девять часов.

– Верх, осторожно! – предупредил Бек. – На восточном склоне наверняка есть стрелок. Отработаешь пулеметы – сразу смени позицию. Маяк, помоги Верху, ищи снайпера!

– Только туда и смотрю, – сказала Проскурина. – Сейчас все сделаю.

Новая пулеметная очередь оглушительно постучалась в днище телеги.

Позывной «Гора» просуществовал недолго. Ровно четыре выстрела, и Проскурина оставила Бледного без пулеметных расчетов.

– Я нашел их снайпера, – довольно сказал Аббас.

* * *

Оаковцам наконец удалось обезвредить фугас рядом с дорогой. Они бегом вернулись к бронемашине, и она тронулась вперед – только чтобы через несколько метров добраться до установленной Маевским противотанковой мины. Тяжелую машину опрокинуло в кювет, и она загорелась.

* * *

Смук и Амир все более нервно наблюдали за штурмом с крыши.

– Надо обнулить их пулемет, – сказал Амир. – Мешает.

– Действуй, – разрешил Смук. – Наших не задень, и чтобы взлетная полоса была цела!

Лучшие минометчики всегда были у Куштрима. Только Куштрима больше не было – значит, нечего и вспоминать. Смук боялся, что артиллерия повредит взлетную полосу, и осторожничал до последнего. Но постепенно становилось ясно, что без этого не обойтись.

Амир поспешил вниз, и через пару минут минометные расчеты начали пристрелку.