У Штерна затряслись руки, он отложил скальпель в сторону. Ветон недоумевающе смотрела, как он сдергивает стерильные перчатки.

– Мы оперируем? – спросила она.

– Мне нужен Фитим. Немедленно.

Глава 44

Глава 44

Когда Шаталов выплыл из тьмы в очередной раз, Бледного в комнате не было. Спиной к Шаталову над топчаном нагнулся человек в белом халате. Когда он выпрямился, в его руке мелькнул использованный шприц. Человек обернулся на Шаталова и молча вышел из комнаты. А на топчане осталась лежать спящая Ясна, прикрытая шерстяным одеялом. На ее щеке кто-то написал фломастером цифры «2» и «0».

– Ясна! – позвал он… – Ясна! – позвал он… – Ясна…

Шаталова утягивало в темные глубины, но он удержался на зыбкой грани – ничего не видя, не чувствуя тела, но по-прежнему не теряя себя. Ведь он нашел Ясну.

* * *

Пробуждение было болезненным и тошнотворным. Она не помнила ни своего имени, ни места, где находится, ни времени дня или года. Серая стена переходила в грязный потолок. Спине было холодно, а груди жарко и колюче. Она приподнялась, отчего все вокруг поплыло и зашаталось, оперлась на локоть, мутным взглядом обвела комнату.

Сначала она увидела огромную металлическую иглу и нанизанного на нее человека. Нет, не совсем. Блестящий штырь проходил у человека за спиной, и тот неестественно отвел руки назад, чтобы держаться за эту железку.

Ей никак не удавалось рассмотреть лицо человека, почему-то красное в нескольких местах. Человек пошевелился и посмотрел в ее сторону. Тогда она узнала Шаталова и вспомнила себя. Все остальное оставалось в тумане, но радость узнавания переполнила ее, отодвинула прочее на второй план.

Ясна улыбнулась и позвала:

– Андрьюша!..

Шаталов еле-еле покрутил головой, пытаясь показать Ясне, что нельзя этого говорить. Но она улыбалась, как пьяная, и повторила по-русски, уже громче:

– Андрьюша, любимый!

Размытая картинка постепенно сфокусировалась, и Ясна увидела, что они здесь не одни. Бородатый мужчина с властным лицом встал между ней и Андреем, улыбнулся доверительно, обратился к ней по-сербски:

– Как хорошо, что вы проснулись, Ясна! Теперь вы в безопасности. Ваш друг Андрьюша давно приехал из Москвы?

Ясна улыбалась в ответ по инерции, пока вглядывалась в лицо Смука и в оаковский шеврон у него на рукаве, пока к ней возвращалось ощущение тела, пока она ощупывала грубое шерстяное одеяло поверх голой кожи и жесткие доски топчана. Улыбка постепенно сошла с ее лица, и Ясна страшно, безнадежно, истошно закричала.

– Все, что я хотел услышать, – Смук вернулся к стоящим в дверях Штерну и Бледному, – я услышал. Спасибо за бдительность, доктор! Возвращайтесь к работе.