А Галя испуганно сжала кулачки. Как быть? Сказать? Но ведь она подписала документ о неразглашении… Взгляд ушел в сторону и… наткнулся на Кима. Тонкая шея, близорукий взгляд, смущенная улыбка. Господи, какой же он беззащитный!..

Девушка приподнялась на цыпочки и прижалась губами к уху старика:

— На Лаврентия Павловича.

— Так я и думал. — Старков поцеловал девчушку в щеку. — А Киму я о тебе ничего не скажу. Сама как-нибудь после скажешь. Только не затягивай, дочка. Кто знает, сколько всем нам времени отпущено…

* * *

Керстен застал Гиммлера за обедом. Перед рейхсфюрером стояли тарелка жиденького супа, блюдо с отварной рыбой и бокал с яблочным соком. Гиммлер был неприхотлив и в еде, и в напитках.

Доктор присел за стол. Прислуга подала ему то же самое.

— Вы сегодня не в духе, господин эскулап?

— Да, господин рейхсфюрер. Последние события довольно негативно отразились на мне.

Гиммлер поднял указательный палец левой руки:

— События ни при чем. Это вы сами позволили чувствам взять верх над разумом. Если б я разрешал подобное себе, никогда бы не добился того, что имею. Не люблю лизоблюдов, как вы знаете, но тем не менее мне приятно бывает слышать такие отзывы о себе, как: «Гиммлер отличается исключительным трудолюбием! Гиммлер выполняет практически все возложенные на него задачи! Гиммлер работает по двадцать часов в сутки!». Вот так должны говорить обо всех руководителях рейха.

— К счастью, я не из них, — обронил Керстен.

— Сегодня утром умер Роммель, — сменил тему Гиммлер. И помолчав, добавил: — А вы вчера встречались с фрау Ингрид.

Керстен забыл о супе:

— За мной следили?

— А вы после того спектакля, что устроили мне в Ставке, рассчитывали на полную свободу действий? Доктор, — Гиммлер поднял стакан с соком, посмотрел на свет, увидел осадок и поставил обратно, — любой другой на моем месте давно уже отправил бы вас на беседу с юношей по имени Кальтенбруннер. Или с папашей-Мюллером. А то и просто расстрелял бы вас или повесил. Но я этого не делаю. И знаете, почему? Потому что вы мне пока нужны. И не только в качестве врача. Мне известно, что во время беседы с госпожой Ингрид вы обсуждали вопрос, как можно воздействовать на рейхсфюрера Гиммлера, чтобы тот согласился выпустить из концентрационных лагерей нескольких евреев. Так ведь?

— Зачем вы спрашиваете, если все знаете?

— Мои люди отследили лишь то, что вы встречались. — Гиммлер перешел к рыбе. — Остальное я додумал. Точнее, просчитал. Спросите — как? Очень просто. Госпожа Ингрид связана с группой швейцарских промышленников. Те, в свою очередь, имеют влияние на так называемый Международный Красный Крест, про который вы мне прожужжали все уши. А раз они через нее вышли на вас, значит, им нужны те самые евреи-заключенные. Богатые евреи! Надеюсь, вы не проговорились фрау Ингрид о фюрере?