— И эту информацию, Лаврентий, тоже внеси в будущий протокол допроса. — Сталин выбил трубку, осторожно положил ее в хрустальный прибор. — Со всеми отклонениями разберемся, как полагается. В свое время. Как Рокоссовский отнесся к новому назначению?

— Говорят, очень ругал Жукова за то, что тот сместил его.

— Очень хорошо. Значит, не догадывается, что стоит за его назначением. Кого еще будем задействовать в будущем процессе?

Берия собрал всю волю в кулак. Если Хозяин говорит таким тоном, значит, можно просить о ликвидации любого неугодного ему человека. Можно даже двух. Но не больше. Хозяин не любит «чрезмерности».

— Товарищ Сталин, в последнее время мне не нравится поведение Хрущева. Слишком озабочен проблемами Украины. Какое-то местническое отношение у него к своим партийным обязанностям. Тем более что товарищ Хрущев в хороших отношениях с товарищем Серовым, другом маршала Жукова.

— Не тот ли это Серов, который руководил комиссариатом внутренних дел на Украине, когда в Киеве работал Никитка?

— Так точно, товарищ Сталин. Именно в Киеве все трое познакомились и сблизились.

Иосиф Виссарионович задумался. Берия с нетерпением ждал ответа: сдаст он Никитку или нет?

— В сороковом году, — медленно, как бы вспоминая, проговорил генералиссимус, — если я не ошибаюсь, мы наградили товарища Серова орденом Ленина?

— Совершенно верно, товарищ Сталин. — Берия похолодел: неужели не вышло? А память у Хозяина будь здоров, помнит даже самые несущественные детали. Впрочем, на таком посту несущественных деталей не бывает.

Сталин же, в свою очередь, хитро прищурился: не упустит очкарик своего. Вон как сжался. Напрягся. И замечательно. Будет обеими руками держаться за кресло. А чтобы крепко держался, мы ему хохла-то и не отдадим. Пока не отдадим. А там видно будет.

— Мы подумаем над твоими словами, Лаврентий. А ты пока приготовь соответствующие документы на Хрущева. Подтверждающие или опровергающие твои слова.

Сталин хлопнул ладонью по столу, и Берия понял: сейчас сажать Никитку никто не станет. Но материал на него должен быть под рукой. Что ж, для начала и это неплохо.

* * *

Мюллер окинул местность долгим пристальным взглядом.

— Отто, я вам завидую, — группенфюрер указал рукой в сторону озера. — Всегда мечтал о такой рабочей обстановке. Лес. Тишина. И от начальства вдалеке. — Скорцени рассмеялся. Демонстративно дерзко. «Мельнику» это не понравилось. — Впрочем, оставим лирику до лучших дней. Давайте прогуляемся, а заодно обсудим наши дела.

— Господин группенфюрер, — Скорцени скрестил руки за спиной, выказывая тем самым недовольство неожиданным появлением Мюллера в своей резиденции, — какие могут быть дела у вас со мной? У самого Генриха Мюллера с каким-то Большим тупоголовым Отто?