Глава 11

Глава 11

Это только кажется, что за все в жизни платят деньгами. По настоящему важные вещи оплачиваются частичками души.

Берите в долг по-крупному. Так дешевле.

Что делает умный солдат при посещении части начальством? Правильно. Он «где-то здесь». Но вне поля зрения.

Какую команду дает умный командир подчиненным при посещении части начальством? Правильно. «Не отсвечивать!»

Дыхно «нес» дежурную службу. Азамат исчез в направлении конюшни. Генрих и Сема, вооружившись биноклем и парой матрасов, изображали «наблюдателей» на чердаке, предварительно затащив наверх лестницу.

В селе шла, как сообщили на построении перед отделением милиции офицеры, «выборочная проверка документов». Эмгэбешники разбившись на группы, вначале блокировали указанное подворье. Затем без пропусков проверяли все строения на предмет посторонних. Потом начинался обыск. Видимо искали оружие. Крестьяне угодливо кланялись. Мужики и парни снимали рубахи. Как и предсказал Сергей, искали синяки от стрельбы. Пока одни «держали» жителей, другие проводили поиск запретного. В действиях рядовых и командиров виделся наработанный многочисленной практикой навык. Такая же привычность, только окрашенная униженной покорностью и обреченностью, наблюдалась и у обителей Л. Заходились в лае немногочисленные собаки, кудахтали, мычали, блеяли, путались под ногами животные.

При всём этом вёска жила обычной жизнью. Носились по улицам и виснули на заборах в поисках развлечений мальчишки и девчонки. Перемещались возы и телеги. Шли по своим делам, судачили о чем-то у колодца, опершись на калитку, курили взрослые.

Генрих прислушался, не раздастся ли «Млеко! Яйки! Где есть партизан!», зевнул и, накрыв лицо фуражкой, задремал.

Самый сладкий сон был без всякой жалости прерван воплем Иваныча на крыльце: «Старшина Шац! К товарищу майору!».

Пришлось спускаться.

Майор Плаксин ждал в маленькой «спальне», где кроме тумбочки и нар была только табуретка и шкаф с одной дверцей. Вторая, на которой, скорее всего, находилось зеркало, отсутствовала.

— Старшина Шац по вашему приказанию прибыл! — Доложил Генрих с ленивой грацией знающего себе цену солдата, пройдя пару шагов от дверей.

Закинув ногу на ногу «василек» курил папиросу, стряхивая пепел в гильзу малокалиберного снаряда. Белоснежный кант воротничка, гладко выбритое лицо, легкий запах трофейного одеколона, тщательно причесанные светло-русые волосы. Всё это вызывало у Шаца, привыкшего к фронтовой неухоженности, подсознательную неприязнь.