Больше всего его раздражали «эсэсовские» перчатки. «Сука, у «юберменьшей» насмотрелся манер!». Откуда ему было знать, что летом сорок четвертого «смершевец» сцепился в рукопашной с абверовцем. Тот был нужен живым. Так получилось, что голой рукой пришлось задирать ствол немецкого автомата, не прекращавшего стрелять. С тех пор на руке был страшный ожог, которого по-детски стеснялся Плаксин.

Позавчерашняя ночь вновь вернула Генриха в казалось ушедшее навсегда боевое прошлое. Чистенький аккуратный мальчик Геня остался в грязи разбитых грунтовок, в лесных болотах и пыли степей, в снегах и промерзших окопах. Сколько раз он, с трудом вытягивая сапоги из того, что именовалось «дорогой» вспоминал голос Эсфирь Соломоновны, своей любимой и любящей мамочки: «Геня, ты должен следить за собой! Как могут уважать люди неопрятного и неухоженного человека? Он же не уважает сам себя, не желая заботиться о своем внешнем виде!» Бриться холодной водой без мыла или стираться в траншее, где воды по щиколотку — даже не смешно, глупо. Там, на фронте, уважали не за отсутствие щетины и начищенность сапог.

Притушив папиросу, Плаксин поднялся.

— Здравствуйте товарищ старшина! Я майор Плаксин. Начальник оперативного отдела Областного управления МГБ. Мне поручено вас курировать. У нас тут появилась парочка вопросов…

Генрих, молчал, ожидая продолжения. Его взгляд блуждал за той половинкой окна, с которой убрали газету, выполнявшую роль занавески. В Москве, по настоянию Сереги, он согласился сотрудничать с МГБ. Это решение, давшееся с большим трудом, позавчера сослужило хорошую службу. Но жизнь порой устроена так, что за маленькие плюшки успеха приходится поступаться своей чем-то внутри себя. Сейчас с него потребуют доносить на друзей. В нем сейчас жили противоречивые желания. «Сотрудничать» с ведомством в васильковых фуражках ему претило. Идти на открытый конфликт — искалечить будущее не только себе, но своим товарищам.

«Курирующий» начал издалека. Сесть не предложил, показывая кто здесь начальник, а кто подчиненный:

— Скажите-ка Генрих, почему у одного из расклейщиков листовок эксперты насчитали аж восемнадцать пулевых попаданий?

«Он что, решил на этом «поймать» бывшего разведчика? Два раза «ха-ха»!

— Понимаете, товарищ майор, у меня же «шмайсер» был. А у них порой «автоматика» клинит и пока не выстрелит все патроны — не остановить! Я пока выбил рожок все руки обжог! — И Шац с самым честным выражением лица продемострировал якобы обожженые руки — У вас, что не было таких случаев?

Плаксин смотрел на наглеца и потихоньку закипал. Это хамло несет чушь несусветную, намекая на отсутствие боевого опыта. С большим трудом он сдержался, чтобы не показать этому моральному уроду свою руку. Поднявшись, подошел ближе: