— За мной, по одному! — рыкнул едва не по-звериному Волин, выскакивая за угол.

Из закрытого бронированными жалюзи поста охраны ударил еще один пулемет, пули с противным свистом пролетели над головой подполковника. Тот рванулся вперед, опустился на одно колено возле убитого. Свой "АО-38" повесил на шею, подхватив "калаш" Наумова с громоздкой "Искрой", рывком сорвал брезентовый пояс с подсумками, набитыми зарядами к подствольнику. Одну из гранат сунул в ствол гранатомета и, петляя, как заяц, бросился вперед. Из амбразуры поста засверкали огоньки выстрелов. Пули еще яростней засвистели вокруг головы морского пехотинца.

"Миними" — мозг диверсанта автоматически отметил марку оружия, сумасшедшая скорострельность бельгийского пулемета нисколько его не пугала. Волин рвался вперед.

По всем законам физики зажатый в рамках двух стен подполковник был обречен, но физика — это не реальная жизнь, пули его не цепляли.

Игорь проскочил мимо раскуроченных пулеметных станков, в очередной раз интуитивно ощутив опасность, рванулся вправо, пропуская мимо себя рой светлячков трассирующих пуль. Вскинул к плечу автомат, пальцами левой руки ухватывая угловатую, с деревянными накладками, рукоятку подствольного гранатомета, указательный палец привычно лег на скобу спускового крючка. Опытный глаз совместил мушку с прицельной планкой.

Бух-х — грянул выстрел, кумулятивно-осколочная граната врезалась в стальную полоску защитной жалюзи. Вспыхнула оранжево-красная вспышка взрыва. Пулемет тут же замолчал, будто чем-то подавился. Ничего удивительного, на полигоне диверсантам показывали, как граната прожигает кумулятивной струей пятидесятимиллиметровый лист высоколегированной стали, поражая осколками мишени, стоящие за ней. Но сейчас не было никакой гарантии, что все уничтожены с первого выстрела. Волин еще дважды перезаряжал гранатомет. Из амбразуры повалил смолянистый дым, потом приглушенно грянул взрыв сложенных внутри боеприпасов, теперь уж точно по наступающим стрелять не будут.

— Вперед, — скомандовал Игорь подоспевшим бойцам, вгоняя в ствол гранатомета последнюю гранату…

— Живее, живее, — подгонял боевиков Муса Танарбиев. Бой оказался не пустяковым, хотя и не мог он быть другим, ядерное оружие слишком серьезный аргумент, чтобы относиться к нему шутя. Но и отступать бывший полковник не собирался, честь горца заставляла закончить то, что начали.

Бой — прожорливое чудовище, людей катастрофически не хватало. Танарбиев вызвал боевиков из восточных и западных секторов, гарнизоны тех фортов и секретов бросали свои позиции и по подземным коммуникациям выбирались к месту общего сбора, здесь их ждал комендант горной базы.