Не посмеет он мстить, и точка. Наоборот, Величев, постарается забыть про Стрельцова и все, что с ним связано, словно страшный сон. На чем основывалась эта беспричинная уверенность, Артем и сам не понимал, но в том, что Величев теперь в его сторону и посмотреть косо побоится, убежден был твердо. Кишка тонка у бравого парня, не осмелится. Убедить в обратном Стрельцова не сподобился бы и красноречивый лауреат конкурса проповедников. Он не обращал внимания на изъяны собственной логики и был готов отдать пару пальцев на отсечение, что Величев даже исподтишка ударить не рискнет. Залог чего – аккуратная лужа на кафельном полу и…аромат. Отнюдь не гладиолусов или ландышей.

Милосердие милосердием, но бдительность – местами даже близкую к паранойе – Стрельцов не утратил. Наручники расстегнул, а вот ногу отвязывать не стал. Очухается – сам развяжется. И кляп – обрывок полотенца – изо рта пленника вытащить не соизволил. Чай не в пятизвездочном отеле, пусть займется самообслуживанием. Стальные браслеты и использовавшиеся для усмирения и устрашения ножи, то бишь "тесак" с "рыборезкой", Артем присовокупил к ранее упакованным пистолетам. С одной стороны, вроде как лишние улики, а с дрогой – сувениры на память. Хотя зачем ему они понадобились, особенно нож для разделки рыбы, Стрельцов и сам не знал. Прихватил машинально. Вместе с тем забирать отрубленные фаланги пальцев – тоже ведь улики и сувениры не из последних – не стал, побрезговал.

Существует много точек зрения на то, как должно покидать чужой дом. Одни считают, что воспитанному гостю лучше уйти тихо, по-английски, другие, напротив, полагают верхом изысканности долгие церемонные прощания. Стрельцов поначалу склонялся к первому варианту, уже обулся и взял пакеты с подарками (два пистолета, две коробки патронов, наручники и далее по списку), но затем передумал и решил напоследок пообщаться с хозяином гостеприимной берлоги. Выразить сердечную благодарность за прием, заверить в лучших дружеских чувствах, произнести слова соболезнования и утешения и откланяться. Для чего Артем, не разуваясь и не возвращая пакеты на законное место у порога, вернулся в ванную комнату.

Владелец уютного трехкомнатного гнездышка валялся на полу и признаков активности не подавал. Невзирая на отсутствие наручников. Иными словами, развязать ноги не пытался, более того, глаз не открывал и не шевелился. И беседовать с кем-либо не намеревался. Впрочем, намерения товарища Величева Артема заботили мало, поэтому для приведения бандита в чувства по сложившейся традиции он прибег к водно-массажным процедурам. Однако, в отличие от предшествующих случаев, отказался от пинков и поливания водой, а вполне культурно намочил тряпочку – все тот же обрывок полотенца – и от души хлестанул товарища по морде. По прислоненной к холодной кафельной стене морде. Вернее даже – по той части морды, которая была не прислонена к стене.