Вышеозначенный отдыхающий индивидуум встретил Артема привычным восторженным мычанием, раздавшимся из-под кляпа. Наверное, рассчитывал, что Стрельцов, по сложившейся за сутки традиции, вытащит изо рта полотенце, даст попить и сопроводит в туалет. Ожидания пленника не оправдались, поить его и выводить "до ветру" никто не собирался, гарантом чего служил тот факт, что вместо необходимых для конвоирования спецсредств – тесака, например, или пистолета – в руках Стрельцова болталась тряпка.

На тряпку в руках своего мучителя пленник, очевидно, не обратил внимания и продолжил издавать невнятное мычание, что Артема почему-то не на шутку разозлило.

"Еще мычит, паскуда!" – Стрельцов швырнул тряпку на пол и отвел душу парой смачных пинков по величевскому боку. Бандит съежился и заткнулся. И пока Стрельцов смывал кровь с кафеля, протирал ручки, края ванной и раковины, Величев даже не шелохнулся, только сопровождал каждое движение тряпки испуганно-настороженным взглядом. Закончив уборку, Артем прополоскал еще более полинявшую футболку и обмотал ее вокруг кисти левой руки, чтобы ни к чему не прикасаться пальцами. Главное теперь – правой рукой за косяк какой-нибудь не схватится, иначе вся работа насмарку. А любые нехитрые манипуляции, вроде захлопывания дверей, вполне можно и обмотанной в тряпку клешней проделать. Конечно, еще Величева…

Словно угадав ход мыслей Артема, бандит что-то мекнул. Безобидный на первый взгляд звук прорвал последнюю линию обороны моральных запретов. У Артема в глазах потемнело от гнева. Этот недочеловек еще голос подать пытается, помалкивал бы!

Решено, кончать его! Где там тесак лежит?!

Зарычав от переизбытка переполняющих его эмоций и забыв о мерах предосторожности, на которые потратил столько времени и сил, Стрельцов содрал с руки тряпку, отшвырнул ее и ринулся на кухню за ножом. Выдернул ящик кухонного стола, схватил первый попавшийся нож и метнулся обратно в ванную. Лихо замахнулся, не глядя, рубанул бандита по шее…и нож ледышкой выскользнул из руки.

Что за дрянь?! От подлости верного, не единожды апробированного, оружия Артем опешил. От такого удара скорее голове должно слетать с плеч, а не ножу из руки вываливаться, шея у бандита ведь не стальная. И кровь не хлещет, хотя полагалось бы… И ощущения какие-то…не те. Когда Артем накануне тесаком пользовался, он казался продолжением руки, вонзался в плоть – только пальцы разлетались. А сейчас – будто скалкой по деревянной чурке засадил, разве что соответствующий стук не раздался.

Несуразность ощущений вызвала легкий ступор, вследствие чего колыхавшаяся в глазах тьма отступила. Артем сдвинул брови, подобрал свое грозное орудие с пола и…едва не расхохотался. Первым попавшимся под руку ножом оказался не верный тесак для рубки мяса, а нож с длинным волнообразным лезвием, тупым до неприличия. Подобные ножи, если он не ошибается, предназначены для разделывания рыбы. Хотя, как таким тупым предметом вообще что-нибудь можно разделать, Стрельцов не представлял. По крайней мере, порезать человека, точнее говоря, нанести ему существенные телесные повреждения этой рыборезкой у Артема не получилось. Величев, целехонький и невредимый (если не учитывать вчерашние потери), корчился в углу, что-то безостановочно мыча и пытаясь спрятать голову под ванной. Разглядеть, есть ли у него отметина от удара на шее, было нереально. Если даже и есть, то наверняка царапина, не более, ведь даже кровь не течет.