— До Александровки-то? — Шофер задумался, поскреб в затылке. — Ну, если очень поторопиться, то минут за сорок. А так за час — час десять.
Они вышли на улицу и уселись в черную «Волгу». Машина круто развернулась на площади и покатила к выезду из города.
Глава двадцать первая
Полночи они провели на пустынной автостоянке для грузовиков-дальнобойщиков, на обочине шоссе.
Когда Алексей проснулся, Проскурин уже умывался снегом, покряхтывая, ухая, блаженно поглядывая на ярко светящее солнце. Заметив выбирающегося из машины Алексея, майор подмигнул и крикнул громко и весело:
— Отличная погодка сегодня.
Алексей ничего не сказал. Честно говоря, чувствовал он себя препогано: его знобило, рана на плече болела так, что, казалось, только подними руку — и тело взорвется, словно граната. Кроме того, ныла поясница, спина и затекшие ноги.
Проскурин закончил утренний туалет и подошел поближе.
— Что-то ты неважно выглядишь, мил человек, — хмыкнул он. — Смотри-ка, пот с тебя так и льет. Запарился, что ли?
— Плечо болит, — ответил Алексей, морщась.
— А что с ним?
— Я же тебе говорил вчера: собака укусила.
Фээскашник вмиг стал серьезным и деловым:
— Ну-ка, показывай свою рану.
Алексей осторожно стянул с плеча драное пальто, затем тесноватый пиджак и рубашку. Потом, стараясь не делать резких движений, размотал бинт и мягко, по миллиметру, снял тампон.
— Ого, — присвистнул Проскурин. — Дело серьезное, брат.
Плечо распухло и приобрело багровый оттенок.
Алексей видел рваное мясо и зеленовато-желтые прожилки гноя в нем. Кожу вокруг раны украшали синеватые полоски.