Женщина уставилась на него с еще большей подозрительностью.

— Ладно, в конце концов, не хотите отвечать — не отвечайте, Бог с вами. Вот этот человек, — Максим вынул из кармана фотографию лже- Панкратова, — его вы знаете?

Вика вперила взгляд в карточку, несколько минут рассматривала ее, а затем кивнула:

— Похож на Валеру. Он приходил к Георгию Витальевичу два или три раза. Фамилии не знаю, отчества тоже. Георгий Витальевич его просто Валерой называл. Молод он еще для отчества-то. Неприятный, — она зябко передернула плечами. — Правда, точно не скажу, он это или не он. Вроде бы и похож, а вроде и не очень.

Голос ее звонко разносился по всему подъезду, и Максим поморщился.

— Скажите, это он звонил?

— Когда? — непонимающе глядя на Максима коровьими глазами, спросила женщина.

— Перед тем как Георгий Витальевич ушел, — сдерживаясь изо всех сил, чтобы не заорать, уточнил Максим. — Он звонил?

Женщина опять задумалась, затем неопределенно дернула плечом:

— Может быть, он. А может быть, нет. Не знаю. У Георгия Витальевича телефон старый, голос сильно искажает. Но человек, который его побеспокоил, — она так и сказала «побеспокоил», как большого начальника, — звонил и раньше. Георгий Витальевич его знает. Он не любит, когда посторонние звонят, а тут не назвались, сказали, что срочно. А когда я спросила, кто, ответили, что по поводу какого-то контракта. И Георгий Витальевич тут же взял трубку.

— И сразу после разговора ушел? — спросил Максим.

— Нет, он собирался, напевал что-то, потом сказал: «Через час вернусь», и ушел.

— И вы не знаете, куда?

— Не знаю, — ответила Вика.

Максим вздохнул.

«Наверняка, — подумал он, — все соседи уже в курсе нашего разговора. Ну да ладно, делать нечего».

— Спасибо, Вика.

Самое главное он узнал: лже-Панкратов купил у Иверина форму, скорее всего именно об этом контракте и шла речь. Максим боялся другого: эти люди поставили ему в кабинет «жучка», причем сделали так, чтобы Максим почувствовал беспокойство, начал искать и нашел его. Своеобразное предупреждение. Значит, в целом они были в курсе дел, знали, что он вышел на Фурцева, и каким-то образом выяснили насчет его визита к адвокату, а адвокат был единственным связующим звеном между проданной формой и трупом, найденным на дороге. Даже если удастся задержать лже-Панкратова, тот вряд ли в чем-нибудь признается. Скорее всего будет отпираться. Я, мол, не я и лошадь не моя. Да еще и паспорт выкинет. Имя — да, Валера, а фамилия — Сидоров. Вот, по документам проверьте. И действительно, окажется, что именно Сидоров, а не Панкратов. В части был. Но там просто другу помогал. А уж куда Иверин дел форму, не знал и не знаю. Тут помогла бы фотография из милиции. Подделка документов преследуется по закону, однако все-таки не столь строго, как соучастие в убийстве. А от любого соучастия лже-Панкратов отвертится. Ведь, кроме Иверина, никто не знал о проданной форме, посему выходило, что именно это звено и надо выбивать из цепочки. Тогда Максим останется со своими фактами на голом месте.