Проскурин посмотрел на высокий кирпичный забор. В общем-то, уже было ясно, что этот вариант — пустышка. Здесь нет ничего, кроме ночи, крыс и бродячих собак. В конце концов, цементный завод — не самое подходящее место для хранения самолетов. Но он все равно решил обойти забор в надежде найти какую-нибудь дыру и оглядеться внутри.
Стена оказалась на удивление добротной, высокой, метра два с половиной. За ней было тихо и темно. От ворот Проскурин успел разглядеть черные громады завода и поблескивающие тускло-серым в свете луны цементные баки. Снаружи на воротах болтался огромный амбарный замок, ржавый, но с довольно свежими спилами. Наверное, кого-то, как и Проскурина, одолевало любопытство.
Майор на всякий случай передернул затвор пистолета и, поставив его на предохранитель, сунул в карман. Если что, можно будет выстрелить прямо через ткань, не вытаскивая.
«Ну вот, — усмехнулся он про себя, — ты уже уподобляешься настоящему гангстеру».
Проскурин обошел завод с торца, свернул за угол «остановился. Тут, со стороны леса, было темно хоть глаз коли. С трудом различались лиловые пятна Кустов, чуть заметно выделявшиеся из общей черноты ночи. Да еще, как назло, луна скрылась за тучами. Вытянув перед собой левую руку, Проскурин медленно, короткими шажками, двинулся вперед. Под Дельцами ледяными стрелами прошли ветви то ли кустарника, то ли низкого дерева. Майор наклонил Их, сделал еще несколько шагов и остановился. Он «Яруг четко различил впереди, шагах в четырех, прояви. Здоровенную такую дыру в стене. Тут же грудой валялся колотый кирпич. Кто-то очень постарался, пытаясь пробраться внутрь.
Проскурин подошел поближе, опустился на корточки и ощупал кирпичи. Они лежали давно, смерзлись, сверху нападал снег, и даже трава кое-где проросла, стремясь вырваться на свет. Сейчас она пожухла и превратилась в скользкую гнилую массу. Значит, пролом старый, как минимум прошлогодний. Конечно, через такую дыру никто не смог бы закатить самолет, а ворота в последний раз открывались очень давно. Уж во всяком случае, не пару дней назад точно.
Проскурин пожалел, что не взял с собой фонарик. Тем не менее он, то и дело оскальзываясь, перебрался через завал и оказался на территории завода. Постоял, озираясь. Вроде бы тихо, никакого движения. Узенькая железнодорожная колея, в дальнем углу несколько вагонов-тендеров, левее — огромная куча песка. «Тоже наверняка смерзшегося», — подумал Проскурин. Дальше куча поменьше — гравийная. Справа — пара высоких строений, кажущихся в полумраке живыми, насторожившимися и дышащими украдкой.