– Победа или смерть… – запинаясь, произнес Грейди.

Я посмотрел Уиллу в глаза:

– Я ошибался. Отсюда должен быть еще один выход, чтобы победитель спокойно ушел, не столкнувшись с другими командами.

– Еще один выход, да, – Уилл кивнул. – Ну и что нам с того?

– Самолет, – прошептал я, – радио. Если выберемся отсюда, я смогу…

Голд рассмеялся:

– Увидел-таки, а, Бен? Как тебе мои декорации?

– Декорации? – Лиззи позволила мне обнять ее. Я почувствовал, какая она была холодная.

– Ага. Как только останется один победитель, остальные отправятся в газовую камеру, а смерти я инсценирую. Мои люди уже занялись ребятами на причале. Слабаки. Представляете, какая жалость: ваш самолет разбился, едва вы взлетели. Знаете, это такой трагичный случай, что я даже сделаю пожертвование в вашу честь. Как вам такое? – Он придвинулся ближе к экрану, так что мы могли разглядеть его ноздри. – А вот ты, например, трагически умрешь в ходе эксперимента по лечению рака.

– Вы не можете так поступить, – умолял Грейди. – Должен быть еще какой-то способ. Может, договоримся? Что, если мы все будем работать на вас? Мы, конечно, не все психи, но вам ведь нужны хорошие сотрудники.

Голд вздохнул весьма убедительно:

– Грейди, Грейди, Грейди. Извини, но где гарантии, что вы не станете болтать?

– А кто нам поверит? – Грейди оживился. – Да и потом, у вас есть и деньги, и власть, чтобы не дать этому делу ход. А нас просто сочтут очередными поехавшими сторонниками теории заговора.

– Прости, – Голд покачал головой, – для меня это экономически нецелесообразно, да и соотношение рисков и выгоды весьма скромное.

– Купите наше молчание! Мы подпишем что угодно.

– Боюсь, это не сработает, – цокнул языком Голд.

Я почувствовал, как Уилл медленно подошел ближе, и крепче обнял Лиззи.

– Она нас сюда затащила, – Уилл ткнул в Лиззи пальцем, – это ее вина.

– Ты чего? – Я попытался выпрямиться, но мое тело ныло как сплошной синяк.

– Отдай ее мне.