– У меня все еще недостаточно сил, чтобы обрушиться на старых богов, но твою женщину я смогу вернуть тебе прямо сейчас, – подлил масла в агонию Кощей.

Цент с утроенной яростью навалился на рукоять кирки, чувствуя себя домкратом. Спина взвыла от боли, ноги заскользили по каменному полу. В глазах потемнело от немыслимого напряжения. Как будто издалека он расслышал испуганный крик Кощея, который пытался вызнать причину расторжения только что заключенного соглашения. Цент не стал ничего объяснять. Древний бог был самим воплощением зла, раз планировал обречь своего якобы союзника на самую чудовищную и немыслимую пытку. Тысяча лет с Анфисой! Тысячу лет питаться ее отвратительной едой, слышать ее тупую болтовню, страдать от ее неисправимой глупости, а ночами ласкать ее несвежее, сильно потрепанное многочисленными клиентами, тело! Цент не знал, есть ли на свете пытка ужаснее. Подозревал, что нет.

Поняв, что уговоры не подействуют, Кощей показал свое истинное лицо – оскалил зубы, зарычал как зверь, и бросился на Цента. И в этот момент колонна, наконец-то, устала сопротивляться натиску крутого перца.

Кощей что-то пронзительно закричал, кажется, неласково отозвался о своем несостоявшемся партнере. Колонна пошла вниз все быстрее и быстрее, разваливаясь на части, пока не обрушилась всей своей массой на соседку. С потолка уже летели не валуны, а огромные гранитные блоки, а вместе с ними сыпалась земля. Все вокруг заволокло пылью, грохот стоял такой, будто они проваливаются прямиком в преисподнюю. Напуганный Цент бросился бежать и через два шага налетел на что-то живое. Толком не разглядел, понял лишь, что перед ним некто мужского пола. Вариантов, в принципе, было немного – либо Владик, либо Кощей. Поскольку обоим этим субъектам Цент желал добра примерно в равных объемах, то, не задумываясь, врезал неопознанному типу ногой в пах. Удар вышел что надо – ногу едва не сломал. Страшно было представить, каково пришлось адресату. И судя по дикому визгу, на мгновение затмившему весь остальной шум, пришлось ему крайне несладко.

Цент в глубине души надеялся, что подбил Владика, но жертвой оказался Кощей. Древний бог визжал и прыгал на пяточках, не обращая внимания на сыплющиеся с потолка блоки и рушащиеся колонны. В какой-то момент он поднял взгляд, и встретился глазами с Центом.

– Контрольный! – радостно закричал бывший рэкетир, и провел еще один удар в ту же болевую точку.

Сказка ложь да в ней намек. Спасибо, в детстве бабушка читала не только о пионерах-героях, а то бы и знать не знал, где у Кощея смерть. Тот, правда, не подох, но после второго удара на пяточках прыгать перестал, упал на пол среди каменных обломков, выпучил глаза и распахнул рот в беззвучном крике. Валялся так заманчиво, что Цент понял – нужно и в третий раз уважить. И уважил бы, если бы рядом с ним не рухнул каменный блок, размером с автомобиль. И хотя Цент, спускаясь в гробницу, внутренне был готов окончить здесь свой земной путь, все же инстинкт самосохранения взял дело в свои руки. Мучительно захотелось жить дальше: пить пиво, кушать колбасу, щупать девок и терзать Владика.