Тут и вспомнился русский еврей, для которого Грищ какое-то время назад собирал досье про афганского шейха. Боевик имел неосторожность связаться с Грищом по клирнетовскому нешифрованному мессенджеру, ну а оттуда вытянуть ниточку оказалось несложно. Грищ узнал его настоящее имя – Игорь Штерн, накопал год рождения, а уж дальше все было элементарно.

В архиве израильской армии, который некий тамошний работник слил в сеть, мечтая о лаврах Сноудена, были личные дела отслуживших. Там-то Штерн и нашелся. В графе «образование» стояла детдомовская школа, в графе «отец» – «неизвестен», в графе «мать» – «Александра Штерн», без отчества, без дат рождения и смерти.

Грищ связался со Штерном и сыграл на простом предположении. Бедный сирота, видимо, знает о матери только имя. А значит, душу продаст, лишь бы получить больше сведений. Обманывать мужика Грищ не собирался, чревато с таким ссориться. Действительно нарыл дело Александры Семеновны Штерн из Биробиджана. Вполне она могла быть матерью Игоря, хотя записи о родах не отыскалось, пришлось сфабриковать.

Мужик пригодился для силовых операций, для которых Дженни была недостаточно мощна, да и рисковать ей не хотелось.

А когда в дело впутался проклятый Огневский и Грищ начал чесать репу, как же с ним быть, то вспомнил мутный случай из биографии Савила. Какой-то монастырь на острове, какая-то там криминальная история, изъятая потом из архивов, а следом – внезапное богатство. Ну и решил отомстить многоумному тайцу, стравить с русским сыщиком, кто кого загрызет…

И вот теперь, на Палаване, спустя два месяца напряженной работы, опасностей, восторга и ужаса Грищ сидел перед Хайди, пытаясь изложить ей все это. Конечно, больше половины подробностей он опустил, и без того получилось путано и долго.

Когда он закончил, она пару минут молчала, потом вздохнула:

– В общем… Ты ведешь опасную нелегальную деятельность против своей страны и против Таиланда.

Что это в ее голосе, неужели осуждение?! Нет, она же не дура-мещанка, чтобы читать проповеди про патриотизм и прочую ерунду.

– Не против стран… – начал оправдываться он. – Против реакционных режимов… А что, пусть даже и против стран! Северный гулаг и южная свалка под пальмой, что мне до них? Я гражданин свободного мира!

Пожалуйста, пожалуйста, пусть она не начнет спорить и осуждать, тогда все, больше смотреть на нее, пошлую идиотку, станет невозможно…

– Мне просто страшно за тебя, – сказала Хайди. – Похищения, боевики какие-то, спецслужбы…

– Не бойся, беби.

Он наконец решился ее так назвать!

– Я тоже кое-чего стою. Кто они все против меня? Нам с тобой ничего не угрожает.