Мне бы обратить внимание на столь быструю смену настроения, но, увы… Откуда я мог догадаться, что человек может столь низко пасть за кусок колбасы и пару тряпок? Дело в том, что Владимир знал моё стихотворение о Ленине, более того, знал даже о тайнике, где хранилась тетрадь, в которой я записывал не только свои стихи, но и «свои мысли». Кстати, эту толстенную тетрадь кустарного изготовления, он сам мне и подарил.

Вероятно, вы уже догадались: к вечеру меня уже выдернул к себе «Старший Кум», и на столе перед ним лежала моя тетрадь. Далее вы уже всё знаете о моём утомительно долгом ШИЗО…

Однако вернёмся к более приятным вещам, то есть к знакомству с другим москвичом…

К тому времени, когда мы познакомились, Анатолий отсидел на «пятёрке» более четырёх лет и два года из них работал диспетчером мебельного цеха. И, судя по всему, был весьма уважаем администрацией.

Проникшись ко мне симпатией, он встретился со мной и сказал:

— Послушай, Режиссёр, у меня имеются на тебя виды, и если ты доверишься, делай, как я скажу…

Я ничего не терял, а обрести мог, потому согласился без каких-либо раздумий:

— Говори!

— Завтра тебя переведут в отряд, работающий на изготовлении мебели, постарайся пройти все специальности: с Начальником цеха я всё улажу.

— Но…

— Перевод — не твоя забота! — прервал он.

Мне оставалось только дождаться утра…

И действительно, за час до подъёма прибежал Нарядчик и сообщил о моём переводе в четвёртый отряд. Мне помогли переехать в другой барак, и в тот же день я уже пилил по размерам древесно-стружечную плиту — ДСП, через неделю — учился клеить на автомате кромку стола из шпона. Ещё через неделю — встал на шлифовку стола, ещё через неделю — на пресс… Короче говоря, мне хватило полтора месяца, чтобы пройти все работы по изготовлению двухтумбового стола, книжного шкафа и тумбочки.

И мы вновь встретились с Анатолием.

— Рад твоим успехам: бригадиры хорошо о тебе отзываются. Но пора делом заняться. Готовься, сегодня вечером тебя переведут в первый отряд.

— К тебе?

— Вот именно…

В тот же вечер я ужинал с Анатолием за одним столом, а на следующее утро на промзону я вышел уже в качестве помощника диспетчера, то есть его помощником.

Мебельным цехом эта структура числилась по старым документам, когда цех ещё только строился. Теперь это была самая настоящая мебельная фабрика: на склад готовой продукции ежедневно поступало по двести двухтумбовых столов, по сто пятьдесят шифоньеров, столько же книжных шкафов и более четырёхсот тумбочек.

Вся эта мебель была фанерована шпоном и сверху залита полиэфирной смолой — что-то типа лака, но намного прочнее.