Вероятно, что это случившееся было итогом банальной борьбы за контроль над компанией, стремительно расширявшейся в размере и приобретавшей все большее влияние. В то время численность работников завода приближалась к цифре в 500 человек. В 1961 году «Ferrari» было собрано ни много ни мало 441 легковая машина плюс с десяток или около того болидов для Формулы-1 и Формулы-2, а также несколько спорткаров для крупных соревнований на выносливость и заездов в горы. Феррари сам по себе был трудоголиком, он не брал выходные, не отдыхал по праздникам (окружающие вспоминали, что он работал и в пасхальное воскресенье, и на Рождество) и оказывал чрезвычайное давление на старших сотрудников своей компании, требуя от них соблюдения такого же режима.

Когда дело касалось фабрики, мегаломания Энцо Феррари не знала пределов. Он с ревностью относился ко всему и ко всем, кто мог быть препятствием для его могущества или претендовал на то, чтобы занять его место в центре всеобщего внимания. Он был предан людям вроде Бацци и Рокки, тихим лоялистам, довольным своим положением в тени великого человека. Но люди, бывшие на виду у всех, вроде Тавони или Кити, а также все пилоты конюшни — это было совсем другое дело. Они имели склонность распылять его имидж и уводить внимание публики от его персоны и его машин. Однако Феррари все равно нуждался в блестящих менеджерах и талантливых дизайнерах, в отважных мужчинах, способных расширить влияние и укрепить репутацию, как его самого, так и всего предприятия в целом. Следовательно, любой, кто становился слишком успешным, превращался в угрозу, а значит, его незамедлительно следовало пускать в расход. Феррари не был готов делить с кем-либо всеобщее внимание, а потому начиная с 1961 года решил осветить свою персону, добавив ей блеска, посредством публикации разных неофициальных мемуаров.

Энтузиасты из числа поклонников Феррари сказали много слов о его красноречии в качестве автора и журналиста. Они приводят публикацию Энцо 1962 года под названием «Le Mie Gioie Terribili» («Мои ужасные радости») в качестве главного примера его выдающихся навыков работы с пером и бумагой. Разумеется, у Феррари был нюх на выпуклые образы и обороты речи в духе классической и притом довольно помпезной итальянской прозы и беллетристики XIX века, но весьма сомнительно, что у него было время и желание для того, чтобы самостоятельно написать целую книгу. «Le Mie Gioie Terribili» (обновленная и переизданная двумя годами позже под названием «Due Anni Dopo») искусно служила корыстным интересам Энцо и зачастую по его собственному упущению раскрывала об авторе множество подробностей. Он предпочел практически полностью проигнорировать Кинетти — человека, ответственного чуть ли не за половину всех проданных его компанией легковых автомобилей — равно как и братьев Мазерати, семью Орси и прочих конкурентов. С Коломбо он обошелся более милостиво, но его неприятие старых антагонистов вроде Рикарта или Фанхио было вопиюще очевидным. В книге он приукрашивал свою скромную карьеру гонщика, пытаясь при этом произвести впечатление покладистого, решительного, где-то недопонятого и даже несколько замученного ремесленника, пробивающего себе дорогу в этом враждебном, бесчувственном мире.