Тем временем драмы, разворачивавшиеся в личной жизни Энцо Феррари, почти не сбавляли оборотов. Юный Пьеро Ларди поступил в моденскую европейскую школу, где ему преподавала английский светловолосая учительница-британка по имени Бренда Вернор, приехавшая в город на каникулы и больше так его и не покинувшая. Она влюбилась в бравого Майка Паркса: он, будучи асом в гонках на выносливость, уверенно поднимался по карьерной лестнице в Ferrari и одновременно с этим обретал репутацию толкового инженера-разработчика. Вернор устроилась в европейскую школу, чтобы заработать на пропитание. В поздние годы она станет одним из личных секретарей Феррари и сама по себе будет примечательной фигурой в компании. Когда именно Лаура Феррари узнала о Пьеро, мы можем только догадываться, но знаем, что мать Феррари знала о существовании мальчика к моменту своей смерти в 1965-м, а значит, следует заключить, что Лаура тоже была в курсе. Однако из надежных источников известно, что еще в 1963-м Пьеро заскочил в кабинет своего отца, где внезапно обнаружил Лауру, сидящую по другую сторону стола. Он быстро покинул офис, хотя Лаура его не узнала.

К тому времени Фиамма Брески уже перебралась вместе со своим бутиком из Болоньи во Флоренцию, где осталась на долгие годы. Несмотря на ее отсутствие поблизости, Феррари никогда не страдал от нехватки женского внимания, и его шалости в Кастельветро, в Grand и в Real-Fini продолжались на протяжении еще многих лет. Женщины и их покорение по-прежнему оставались центральной темой его жизни. (В начале 1980-х он профинансировал открытие бара своей подружки на Виа Чиро Менотти неподалеку от мастерских Maserati.) Многие люди из числа его близких ломали голову, пытаясь понять, что же для него важнее — автомобили или секс.

Сезон 1963 года начался довольно неплохо с очередной легкой победы в Ле-Мане, одержанной практически в полном отсутствии каких-либо соперников (ни один крупный завод не отправил на соревнования свои команды, не считая Porsche, заявившейся в малолитражный класс). Победа Лоренцо Бандини и Лудовико Скарфиотти, управлявших одной из новеньких «250P» с двигателем V12 посередине, привела всю Италию в экстаз. Для страны это была тотальная победа: итальянские пилоты на итальянских автомобилях привели Ferrari к первым шести местам в зачете. Единственной серьезной угрозой стали член команды Мэресс и его сменщик, новичок Джон Сёртис. Их сестринская «250P» установила рекорд круга (пока ею управлял Сёртис) после пятнадцати часов лидерства в гонке и опережала будущих победителей на полных два круга. Но неаккуратная работа на пит-стопе — что было обычным делом для рабочих SEFAC — привела к тому, что машина загорелась прямо на трассе, и Мэресс был вынужден срочно эвакуироваться из кокпита на ходу. Травма руки вывела его из строя на большую часть сезона.