– Возможно, у нас есть другой выбор, – тихо проговорил Крозье, словно прочитав мысли Гудсира. – Сегодня утром я решил, что отряд, планировавший выступить к реке, может задержаться в лагере Спасения еще на неделю – или даже на десять дней – в надежде, что лед вскроется и тогда мы все пустимся в путь на лодках… даже умирающие.

Гудсир нахмурился и с сомнением посмотрел на четыре лодки вокруг них.

– Разве мы все поместимся в эти несколько лодок? – спросил он.

– Не забывайте, доктор, что нас стало на девятнадцать человек меньше после ухода недовольных, – сказал Эдвард Кауч. – И еще двое умерли со вчерашнего утра. Таким образом, получается пятьдесят три человека на четыре лодки, включая нас.

– И как вы сами говорите, – добавил Томас Джонсон, – в течение следующей недели еще несколько больных умрут.

– И у нас практически не осталось пищи, чтобы тащить лодки волоком, – подал голос капрал Пирсон, который стоял, тяжело привалившись к перевернутому вельботу.

– И я решил оставить здесь все палатки, – сказал Крозье.

– А где мы будем укрываться во время грозы? – спросил Гудсир.

– На льду – под лодками, – ответил Дево. – На открытой воде – под лодочными чехлами. Я так и делал, когда пытался добраться до полуострова Бутия в прошлом марте, в самый разгар зимы, и под лодкой или в лодке теплее, чем в этих сраных палатках… прошу прощения за грубое слово, капитан.

– Я вас прощаю, – сказал Крозье. – Кроме того, каждая голландская палатка сейчас весит в три-четыре раза больше, чем в начале нашего похода. Они никогда не высыхают. Они, наверное, впитали в себя добрую половину всей арктической влаги.

– Как и наши подштанники, – сказал помощник Роберт Томас.

Все рассмеялись. Двое из них от смеха зашлись надсадным кашлем.

– Я также собираюсь оставить здесь все большие бочки для воды, кроме трех, – сказал Крозье. – Две из них, вероятно, будут уже пусты ко времени нашего отбытия. На каждой лодке будет только один маленький бочонок для хранения продуктов.

Гудсир потряс головой:

– Но каким образом вы будете утолять жажду во время плавания или перехода через пролив?

– Мы будем утолять жажду, доктор, – сказал капитан. – Не забывайте: если лед вскроется, вы с больными поплывете с нами, а не останетесь здесь умирать. И мы будем регулярно наполнять бочонки пресной водой, когда достигнем реки. А до тех пор… я должен сделать признание. Мы – офицеры – действительно утаили кое-что, о чем не сообщили вчера во время Дележа. Немного горючего для спиртовок, спрятанного под фальшивым дном одной из последних бочек из-под рома.