— Я, пожалуй, смогу на это пойти, Эмиль.

— Выбор за тобой. Но тебе, наверное, не хотелось бы оказаться в качестве бывшего полицейского в тюрьме строгого режима?

— Ну ты и подонок, — возмутился Лапьер. — Ты просто сволочь. Ты знаешь, какой там ад? Ты хоть представляешь это себе?

— Ведь тебе всегда хотелось быть с теми, у кого разбито сердце?

Лапьер прекрасно понимал, что попал в серьезную передрягу. Его прельщала перспектива выйти отсюда, одновременно пугая возможными последствиями. Он мог погибнуть.

— Кто эта женщина?

— Ты знаешь ее под именем банкирской дочки. Ее зовут Хитер Бантри.

Лапьер остановился и уставился на него, широко раскрыв рот.

— Так это она тебе стучит? Раньше ты засылал мальчишек сопливых, а теперь и за девочек принялся?

— Андре, ее туда послало ЦРУ. А нам с тобой надо ее оттуда вытащить.

— И я смогу идти на все четыре стороны?

— Тебе это зачтется при вынесении приговора.

— Эмиль, Господи!

— Сделай дело, а там посмотрим.

— Ну конечно, обвинение в нашем разговоре не представлено. И защитника своего я здесь что-то не вижу, который бы одобрил наш уговор.

— Андре, — мягко напомнил Санк-Марс, — все улики у меня в руках. Прояви себя в этом деле, и мы посмотрим, что можно будет сделать.

— Ты дашь мне пройти через все это и выйти с другой стороны?

— Мне нужно вытащить оттуда живой Хитер Бантри. Я думаю, Акоп Артинян с радостью согласился бы обменять приговор своего убийцы на жизнь этой молодой женщины. Ладно, Андре, тебе же хотелось быть знаменитым грязным полицейским. Ты все время говорил мне, что ты по уши в дерьме. Это твой шанс сделать все по-своему, уникальная возможность перейти на темную сторону и посмотреть, куда это тебя приведет. По крайней мере, для разнообразия теперь ты сможешь это сделать на законных основаниях.

С минуту Лапьер шагал по камере, обдумывая предложение. Каждый раз поднимая глаза на Санк-Марса, он видел его разбитое лицо, зашитые раны на голове и хищный взгляд соколиных глаз.