Мэтерз смотрел, как напарник ходит по комнате из угла в угол.

— Знаете, Эмиль, я что-то не очень понял, о чем вы говорите, но раньше я вас в таком состоянии не видел.

Санк-Марс снова остановился, вздохнул и поднял руки на уровень груди.

— Это сидит во мне, Билл, понимаешь? Мне не нужно больше информации. Мне нет нужды с кем-то еще говорить. У меня в голове засело что-то, что я уже видел, или что-то, что я уже сообразил, но пока не осознал, понимаешь? Это все на подсознательном уровне, но я верю, чувствую, что это уже во мне. — В растерянности детектив провел рукой по начавшим седеть волосам, взглянул на потолок, потом сказал: — Когда я говорил со священником — отцом Режаном, которого я нашел по просьбе отца, я сказал ему, что моя работа состоит в том, чтобы быть готовым. Тогда это прозвучало как-то по-дурацки. Хотя что-то мне подсказывало, что я прав. И сейчас я чувствую го же самое. Единственное, что я могу предложить в своей работе, — это готовность. Если где-то что-то происходит, я реагирую на это и должен быть готов на это отреагировать. Знаешь, Билл, сегодня утром я проснулся с таким чувством, что я готов, причем готовился я к такому делу всю свою сознательную жизнь. Я готов, Билл. Только у меня пока не все в голове связалось и разложилось по полочкам.

Мэтерз понимающе кивнул.

— С вами все в порядке, Эмиль. Вам, наверное, надо только немного успокоиться. Если вы хотите, чтобы все прояснилось и всплыло на поверхность, вам надо расслабиться.

Он был прав, и Санк-Марс признал это, судя по странному выражению его лица. Он сел на стул, и в этот момент их беседу прервал вошедший в комнату полицейский, которому захотелось выпить кофе. Детектив гаркнул на него:

— Иди отсюда! Освободи помещение!

Молодой блюститель закона выскочил как ошпаренный.

Через некоторое время Мэтерз попытался его подбодрить:

— Вы ведь уже распутали это дело.

Старший детектив кивнул.

— Я думаю, что видел что-то важное. Скорее всего, это было в доме Пеншо. Я видел там ответ или ключ к решению. В этом диком разгроме у него дома я что-то заметил, и у меня это отложилось в памяти, но где-то в подсознании. Черт побери! Что это было, Билл? Я знаю, что это важно, почему же мне никак не удается об этом вспомнить?

Их разговор снова был прерван, но на этот раз Санк-Марс не успел спустить на вошедшего собак — ему сказали, что его просит к телефону могавкский миротворец. Они с Мэтерзом вернулись в его закуток, он снял трубку и сказал:

— Санк-Марс слушает.

— Это Роланд Харви.

Детектив сел во вращающееся кресло, стоявшее у стола.