- Ходить будете, - улыбнулась медсестра. - Еще и бегать будете.

- С пулей-то?

- Зачем с пулей? Вернется из отпуска Иван Антонович, еще раз прооперирует. У него руки золотые. Там у тебя еще кое-что подштопать надо. Но это врачебная тайна.

В этот момент туловище Петрозванова перетекло в левую руку и он не смог ее поднять: так отяжелела. А хотел дотянуться и погладить круглую коленку медсестры. Женщины это любят, если невзначай.

- Ты засыпаешь или что? - вдруг всполошилась Тамара.

- Нет, бодрствую, - ответил, как положено бойцу. Он виноватил себя не за то, что клюнул на приманку: повторись все заново, опять поступил бы так же, но ему было стыдно, что не справился с тремя гавриками, пусть и натасканными. В двадцать шесть лет он уже был элитник, и ему не пристало попадать на больничную койку из пустой передряги. "Что ж, - думал Петрозванов, - посмотрим, как у них получится в следующий раз". В том, что они вернутся, чтобы добить, он не сомневался. Сидоркин затеял какую-то игру с крупняком, затеял в одиночку, значит, на самоповал. В таких играх подранков не бывает. Тут или совсем живой, или совсем мертвый. А он укрепился посередине, вот и не спал вторую ночь подряд, перемогая странные перетекания частей тела и привычно заигрывая с медсестрой.

Тамара хорошая, родная, он таких девушек знал. На занятиях по вхождению в контакт их учили, что надо ориентироваться на психологический тип объекта. По классификации этих типов, медсестра Тамара представляла легчайшую добычу для любого проходимца. Определив это, Петрозванов проникся к ней привычной жалостью, как ко всем девушкам, за которыми ему доводилось ухаживать, даже к тем, кто вписывался в типаж женщины-вамп. За несколько часов ночного знакомства их отношения дошли до стадии: дай только встать на ноги, любовь моя!

- Томочка, там кто-то сидит в коридоре, да? - спросил слабым голосом.

- Ой, такой грозный... Весь в тельняшке и с автоматом.

- Кликни-ка его сюда.

Слегка помешкав, Тамара вышла из палаты и вернулась с молодым человеком, в котором Петрозванов сразу признал спецназовца.

- Томочка, оставь нас на пару минут.

Медсестра послушалась, хотя и с недовольной гримасой.

- Дежуришь? - спросил Петрозванов у спецназовца. Парень с угрюмым круглым лицом, по которому трудно было определить, о чем он думает, а казалось, скорее, вообще не думает ни о чем, глубокомысленно кивнул:

- Ага.

- В каком звании?

- Сержант.

- Главный у вас Данилыч?

- Ага. Емельянов.

- В Чечне повоевал?