Лиза потопталась среди машин, выкурила сигарету.

У нее не укладывалось в голове, что все это происходит наяву.

Минут через десять выскочила Клементина. Поманила пальчиком за угол. Простоволосая, возбужденная. В глазах странное выражение: словно после пакета с газом.

— Говори, чего тебе? Быстро, ни минуты нет.

— Клементина Егоровна, вы же обещали.

— Что обещала?

— Как что? Наташа и Сенечка. Мальчик и девочка.

С меня же голову за них снимут.

— Кто снимет?

— Очень важные люди. Я же говорила. Солиднейший клиент.

— Вот что, девочка, — Клементина скверно ухмыльнулась. — Что с твоей головой будет, меня не касается. Поезд ушел. Получишь ублюдков к ночи вместе со всеми. В товарном виде. За этим звала?

Лиза сказала:

— Клементина Егоровна, не берите грех на душу, отдайте детей. Хотя бы этих. Выведите через черный ход.

Клементина нагнулась, дыхнула чесночным перегаром.

— Поостерегись, крошка! Думаешь, Ваське дала и уже мне указывать можешь? Я еще дознаюсь, откуда ты появилась. И чего вынюхиваешь.

С этими словами пошла прочь.

Лиза поспешила к телефонной будке в глубине парка. Будка была хороша еще и тем, что не требовала жетонов, если соединяла с кем-то, то бесплатно. От старых времен уцелел механический кудесник. Но работал капризно, Лиза провозилась минут десять, пока дозвонилась до Поюровского в его главный кабинет.

— Василий Оскарович, опять я!

— А-а, — Поюровский был недоволен звонком, нарушавшим субординацию. Каждый сверчок знай свой шесток — золотое правило. — Что тебе? Мы же условились — до вечера.

— Дорогой Василий Оскарович, извините дуру за беспокойство, у меня маленькая просьбишка. Вам, наверное, покажется ерундой, но для меня очень важно.