– Он тебе не нравится? – оживляется Дремотный.

– Он ублюдок.

– А я? Может, ты бы… – Парень склоняется и доверительно шепчет: – Вы же подруги. Ты бы сказала ей, какой я классный и…

– Так-так, сбавь обороты.

– Да ладно тебе, – улыбается он. – Ой, секундочку.

Дремотный вскакивает и бежит на второй этаж. Я замечаю там очень пожилого мужчину с тростью. Он бродит по коридорам, точно голодный стервятник. Через пятнадцать минут мой друг Кощей возвращается, откидывая на ходу плащ, и устало заваливается на диван, ложится головой мне на колени.

– У тебя дедушка дома?

– Ага.

– И он разрешил?

– Забей, он уже ни хрена не слышит. Из комнаты выходит до туалета и обратно. Или на балкон, что нежелательно. Там дождь. Еще заболеет.

– А где твои родители?

– У меня только мама. Отца я не знаю, а мама в Москве. Вот, с дедом живу. Он, правда, уже спятил и к врачу идти не хочет. Говорит, что нас там чипируют. Недавно сжег свой полис. И паспорт. Заколебались восстанавливать.

Я начинаю хохотать.

– Скажи, почему тебе плохо?

– Что?

Дремотный смотрит на меня черными глазами, которые затягивают, будто в космическое пространство, когда он вот так беспрерывно гипнотизирует собеседника. Нельзя давать людям такие глаза! В них сама душа может потеряться.

– Мы с тобой привыкли скрывать чувства, чтобы не расстраивать единственных людей, которые у нас есть, чтобы не показывать им, как на самом деле мы скучаем по родителям, чтобы не обесценивать их заботу. Они ведь пожилые, им несладко. Мы с тобой из одной колоды. Я вижу тебя… настоящую. Ну так… почему больно? Ты красивая, умная, у тебя есть обеспеченный мужчина, который тебя любит, но выглядишь ты куда несчастнее, чем была в прошлом году.

– Все сложно. Отношения причиняют боль, – бормочу я и верчу головой, стараясь спрятаться от магического взгляда Дремотного. – Ты очень наблюдательный. Но мне не плохо, просто я…

– Хочешь, чтобы другие видели, какая ты сильная и крутая, стараешься быть лучшей в учебе, чтобы получить престижную профессию и заткнуть эту дыру, с которой ходишь с детства, боишься, что люди заметят за всей твоей гордостью и независимостью маленькую слабую девочку, которая не знает, как жить.

Я сижу до боли прямая, чувствую, как дрожат пальцы, сжатые в кулаки. Дремотный улыбается, ласково похлопывает меня по руке, и бесконечное космическое пространство в его радужках сменяется родным кусочком ночного неба, которым любуешься из года в год и знаешь каждую звезду.