— Что уж говорить, мужчина-парень? Ларк — настоящий романтик.

— Так и думал, — поворачиваюсь, и она обвивают руками мою талию. Кладу ладони на её щеки и целую в губы. — Спасибо тебе — шепчу я. — Я люблю тебя, Слоан Кейн.

— Я тоже тебя люблю, Роуэн. А теперь, пока они заняты, — говорит она, кивая в сторону гостиной, — не хочешь сбежать и заняться карате в гараже?

Улыбаюсь своей прекрасной жене. В её карих глазах так много любви и радости, а на щёчке появляется ямочка от ухмылки.

— Я уж думал, ты никогда не предложишь.

ЭПИЛОГ 2 — КЛИНОК ЯРОСТИ

ЭПИЛОГ 2 — КЛИНОК ЯРОСТИ

Я пригибаюсь за кустами и всматриваюсь сквозь листья, их сочная зелень играет в лучах утреннего солнца, пробивающегося сквозь кроны дубов и ясеней. Компания столпилась у края каменистого обрыва, по очереди разглядывая что-то в бинокль. Лаклан и его жена Ларк. Фионн и Роуз, теперь уже помолвленные. Роуэн Кейн. Слоан Сазерленд, теперь тоже Кейн. До сих пор помню, как Роуэн кричал её имя — тогда, когда мы встретились единственный раз. Слоан! Слоан! Его голос до сих пор звучит в моей голове по ночам. Это один из кошмаров, которые прячутся в тени моей комнаты, где нет света.

Я смотрю на клетчатую кофточку, которую надела. Рыжий цвет. Тёмно-синий. Жёлтые квадраты, пересечённые линиями, которые уже выцвели. Провожу пальцами по швам на рукаве, который я зашила.

«Я отдам её тебе, но мне нужна твоя помощь».

Снова смотрю на группу. Я уже следила за ними раньше. За тем, как они легко общаются. Иногда, за более тяжёлыми моментами. Слабо улыбаюсь, когда вижу, как они тихо шепчутся и смеются. Кожа Роуэна окрасилась в зелёный цвет от того дурацкого костюма, который он надел вчера. Но когда он обнимает Слоан за плечи и целует её в лоб, прежде чем вернуться к разговору с Лакланом, я вижу, как она на него смотрит. Будто он — самое лучшее, что она видела в жизни.

У меня тоже была такая любовь. У меня был Адам.

В моих глазах стоят слёзы. Почти каждый день я научилась их сдерживать. Научилась разрезать свою горесть на части лезвием ярости. Но сегодня? Сегодня — самый тяжёлый день.

Три года назад у меня забрали Адама. Под истошные крики, под рёв бензопилы. Он умер под смех безумного убийцы.

Я тоже должна была умереть.

Да. Он убил Адама. И я клянусь, Адам станет последней жертвой Харви Мида.