От налета на Сон Тей военнопленные обрели огромный моральный подъем (об операции они услышали от новых военнопленных). Существенным побочным воздействием этого налета было то, что лагеря военнопленных, где многих заключенных постоянно держали в одиночном заключении, были закрыты, а все американцы свезены в две большие тюрьмы, где просто не было места для содержания их по отдельности. Тем не менее мир навесил на налет ярлык провала, и Саймонс чувствовал, что в отношении его людей была совершена огромная несправедливость.

Это разочарование терзало его в течение нескольких лет, пока в какой-то уик-энд Росс Перо не устроил грандиозную вечеринку в Сан-Франциско, убедил сухопутные силы собрать участников налета на Сон Тей со всего мира и представил их военнопленным, которых они пытались спасти. В тот уик-энд, почувствовал Саймонс, его ребята получили наконец-то ту благодарность, которую заслуживали. И устроил все это именно Росс Перо.

– Вот почему я здесь, – объяснил Саймонс Кобёрну. – Даже и говорить нечего, что ни для кого другого я бы не пошел на это.

Кобёрн, думая о своем сыне Скотте, совершенно точно знал, что имел в виду Саймонс.

IV

IV

22 января сотни молодых офицеров военно-воздушных сил подняли мятеж на базах в Дезфуле, Хамадане, Исфахане и Мешхеде, объявив себя преданными сторонниками аятоллы Хомейни.

Значимость этого события не была очевидной для советника по национальной безопасности Збигнева Бжезинского, который все еще ожидал, что иранские военные сокрушат иранскую революцию; то же самое можно было сказать о премьер-министре Шахпуре Бахтияре, который твердил о противодействии революционному вызову с использованием минимума силы; и о шахе, который, вместо того чтобы уехать в Соединенные Штаты, застрял в Египте, ожидая, что его призовут спасти страну в трудный час.

Среди людей, увидевших его значимость, были посол Уильям Салливен и генерал Аббас Гарабаги, начальник штаба вооруженных сил Ирана.

Салливен проинформировал Вашингтон, что идея прошахского контрпереворота принадлежала к сфере чистой фантазии, революция была обречена на успех, и Соединенным Штатам лучше было бы начать думать о том, каким образом они собираются сосуществовать с новым порядком. Посол получил резкую отповедь от Белого дома с намеком, что проявляет нелояльность президенту. Салливен решил подать в отставку, но жена отговорила его от этого шага: он несет ответственность перед тысячами американцев, все еще остававшихся в Иране, указала супруга, и едва ли может сейчас бросить их на произвол судьбы.