— А поближе никого нет?

— Это хорошие люди.

— Мы можем поехать туда на метро. По Центральной линии до Ченсери-лейн. Мне следовало захватить с собой котелок и зонтик. Тогда бы я сразу вписался в местные реалии.

— Не думаю, что у тебя получилось бы. Люди в Сити очень цивилизованные.

Полинг перекатилась на кровати и набрала номер на телефонном аппарате, стоящем на ночном столике. Ричер услышал незнакомый звук — двойное гудение вместо привычного одинарного. Потом кто-то снял трубку, и он стал слушать, что говорит Полинг. Она объяснила, что находится в Лондоне как частный детектив, бывший агент ФБР, член международной организации, назвала контактное слово и попросила о встрече. Очевидно, ее собеседник сразу согласился, поскольку Полинг спросила:

— Шесть часов вас устраивает? — Некоторое время она молча слушала, потом сказала на прощание: — Благодарю вас, встречаемся в шесть часов. — И повесила трубку.

— Сестринство спешит на помощь, — усмехнулся Ричер.

— Братство, — поправила его Полинг. — Женщина, чье имя я использовала, продала свой бизнес. Но они всегда готовы помочь. Это все равно что код десять-шестьдесят два, который ты назвал генералу. Всегда существует вероятность, что им придется приехать в Нью-Йорк. Если мы не будем помогать друг другу, на кого еще мы сможем рассчитывать?

— Надеюсь, что в портативном компьютере Эдварда Лейна не слишком много лондонских номеров.

Они приняли душ, оделись и направились к станции метро «Ланкастер-Гейт». Или, как говорят в Лондоне, на станцию подземки. Внутри станция была облицована грязным кафелем, и все вместе напоминало туалет на стадионе, если бы не цветочный киоск. Однако платформа была чистой, а поезд оказался новым, футуристического вида. Вообще подземка заметно отличалась от нью-йоркского метро. Туннели имели закругленную форму, словно их делали под форму поездов. Складывалось впечатление, что поезда приводятся в движение сжатым воздухом, а не электричеством.

Им предстояло проехать шесть станций с известными и романтическими названиями. Народа в вагоне было довольно много. «Марбл-Арч», «Бонд-стрит», «Оксфорд-серкус», «Тоттнем-Корт-роуд», «Холборн». Названия напомнили Ричеру карточки британской игры в монополию, которую он в детстве нашел на базе НАТО. «Мейфэр» и «Парк-лейн» были самыми выгодными приобретениями. Именно там находится «Хилтон». Через восемнадцать часов в этом отеле поселятся Лейн и его шестеро парней.

Они вышли со станции «Ченсери-лейн» в четверть шестого. Было еще совсем светло. Машины катили по узким улицам сплошным потоком. Черные такси, красные автобусы, белые фургоны, дизельные машины, маленькие пятидверные седаны, незнакомые Ричеру марки. Мотоциклы, велосипеды, на тротуарах полно людей. Яркие белые полосы на пешеходных переходах, мигающий свет светофоров, гудение клаксонов. Было довольно холодно, но люди шли в рубашках без рукавов, с куртками и пиджаками в руках, словно стояла жара. Воя сирен они не слышали. Все это напоминало старые районы Манхэттена, где стояли дома в пять этажей и воздух прогревался и остывал быстрее. Ричер улыбнулся. Конечно, он любил открытые дороги, по которым можно идти милю за милей. Но ничуть не меньше он любил шум и тесноту самых больших городов мира. Нью-Йорк вчера, Лондон сегодня. Ричеру нравилась его жизнь.