Владыка застыл, не шевелясь. На лбу гроздьями повис выступивший пот, но упрямая складка легла под дряблым ртом. Отпускать йаха он не собирался.

— Алиса! Успокойся, — сбоку острожными шажками подходил командор Борислав. — Тебя пропустят к Прото! Понимаешь?

Она скосила глаза. Командор медленно, не отрывая от неё взгляда, положил на окровавленный паркет меч. Отпустил рукоять, так же медленно распрямился.

…Даниил, тяжело рыча, выдохнул — из ноздрей полетели красные брызги, с губ — кровавая пена… Ещё шаг.

— Алиса… Ты пройдёшь к Прото. Ты же за этим пришла? — наставник развёл руки, сделал шаг, неотрывно следя за ладонью, вцепившуюся в горло митрополита. — Отпусти его и иди. Тебе никто не помешает. Слово воина Храма!

Уголок губ йахасы дрогнул, опускаясь.

— Освободите Даниила, — негромко отозвалась она.

Голос плохо слушался, срываясь на змеиный шелест. Волосы плыли над плечами, дико топорщась. Глаза смотрели на мир вертикальными щелями. Но оставались силы сдерживаться.

— Даниила? — командор Борислав осторожно приблизился ещё на шаг: — Алиса, ты же понимаешь… Он опасен. Он мутировал. Он пьёт кровь людей и более не сможет остановиться.

Она оскалилась:

— Я пила людей! И остановилась! И он сможет!

Наставник Борислав замер, болезненно, недоверчиво вглядываясь в неё. Лицо Алисы оставалось тяжёлым, равнодушным, и лишь вздрагивающий уголок рта выдавал внутреннее напряжение.

…Роняя тяжёлую, густеющую кровь, Даниил сделал ещё шаг. До Владыки оставался один рывок…

Горло отца Сергея дрогнуло под сведёнными судорогой пальцами. Старик задушено захрипел, схватился руками за запястье йахасы и, закатывая глаза, просипел:

— Это невозможно! Пьющие не могут…

Алиса привычно оттёрла щеку о плечо и зыбко усмехнулась:

— Всё возможно, чему мы позволим быть…

Сказала и поняла — так и есть…

Из ноздрей текла кровь. Кровь липкой жижей расплывалась по полу. Кровь заливала одежду. Кровь пятнала кожу. Кровь…

Но она не чуяла тяги.