— И не говорите, — согласился Роман. — Хотя наш народ, как всегда, любит немножко преувеличить, но дыма, как говорится, без огня не бывает. Ну ничего, наша полиция разберётся, я думаю.

Желая сменить тему, он спросил:

— Меня сейчас больше интересует другое: когда вы моего друга поставите на ноги?

— Какой вы шустрый, однако! — воскликнула женщина. — Годами запускали болезнь, а хотите за пару недель вылечить? Так не бывает. Наберитесь терпения и выполняйте всё, что рекомендуют врачи. Конечный результат зависит, прежде всего, от Гены. Уж поверьте, молодые люди, за тридцать четыре года я тут всякого насмотрелась. Отсюда такие безнадёжные уходили на своих ногах, что доктора сами удивлялись и готовы были поверить в чудо. Надо верить — и всё будет хорошо.

Уходя из госпиталя, Криницын испытывал радостное чувство надежды. Он верил немолодой, мудрой и доброй женщине, что всё у Генки будет хорошо. По-другому просто не может быть. Подтверждением этому служили заметные перемены во внешнем облике друга и его поведении. Теперь в его голосе не было плаксивых нот, и речь звучала более твёрдо, а мысли выражались ясно, как у вполне здорового человека. Даже взгляд изменился, став более тёплым и спокойным. Глаза перестали бегать, как во время их первой встречи.

С такими приятными размышлениями Роман приехал в особняк Гриневского, в котором теперь полноправной хозяйкой была его бывшая супруга. После смерти Давида порядки не изменились. Так же при въезде производился осмотр машины, и так же при входе в дом полагалось оставлять оружие в сейфе. Исключений не делалось ни для кого, даже для начальника службы безопасности. Анатолий сам когда-то установил такой порядок и сам же его неукоснительно соблюдал, подавая пример всем остальным. Охранник на входе доложил Криницыну:

— Кэп, хозяйка велела передать, чтобы ты зашёл к ней, как только появишься. Она у себя в кабинете.

— Спасибо, Саша! Я и сам собирался.

Он действительно хотел поговорить с Людмилой. Последние дни они практически не виделись. Каждый был занят решением своих задач, их общение ограничивалось либо приветствием, либо банальным вопросом «как дела?».

— Ну наконец-то появился, пропащая душа! — радостно воскликнула Людмила, поднимаясь Роману навстречу.

Обняв его и нежно поцеловав, она спросила:

— Долго ты ещё будешь прятаться от меня?

Она увидела, что вопрос не понравился мужчине, и поспешила уточнить:

— Когда твои дела с Яриным закончатся?

— Уже совсем скоро, — пояснил Криницын. — Ярина переводят в Москву. Вот провожу его и буду в полном твоём распоряжении. А как у тебя дела? Не жалеешь, что взвалила на себя груз империи Гриневского?