— Да не было у меня такой возможности! — воскликнул Криницын. — Если бы под угрозой была только твоя жизнь, то это одно, а твои соседи — совсем другое. Им-то за какие грехи страдать?

— Ты хочешь сказать, только поэтому не дал бандитам осуществить задуманное?

— Нет, конечно. Во-первых, я тебе слово дал, а слово я всегда держу, а во-вторых… Террористов я люблю ещё меньше, чем тебя.

— И на том спасибо. Как бы там ни было, я тебе очень благодарен и прошу меня простить за то зло, которое я тебе причинил.

— Да ладно, полковник! Что было, то было. Я незлопамятный. Бог тебе судья.

— Ну, тогда давай за тебя.

— Давай за меня, — согласился Роман, поднимая рюмку.

После второго тоста мужчины принялись активно закусывать. Картошка была действительно вкусная, впрочем, как и солёные огурцы, маринованные грибочки и мясная нарезка.

— Как тебе соленья? — поинтересовался хозяин. — Супруга любит это дело. Всегда заготавливает столько, что раздавать приходится. И половины не съедаем.

— Просто изумительно! — искренне похвалил гость. — Честно признаться, никогда бы не подумал, что жена такого высокого начальника сама что-то готовит, а тем более занимается консервацией.

Ярин с удивлением посмотрел на Романа и с улыбкой произнёс:

— Чудак ты, ей-богу. Я же не родился начальником. Мы с Алёшкой росли в обычной семье, где пеклись пироги, солились огурцы и помидоры, квасилась капуста. Мама наша рано ушла, но успела приучить нас к домашнему уюту и нормальной здоровой пище. Я всегда хотел найти жену, похожую на маму. И нашёл. Правда, не с первого раза, но нашёл. И знаешь, где? В деревне. В городе такую не найдёшь. А давай выпьем за хозяйку этого дома. И хоть она сейчас далеко, пусть у неё всё будет хорошо. У неё и у дочки.

Криницын махнул рукой и сказал:

— Наливай. Всё равно уже никуда не поеду.

— И правильно, — одобрил полковник.

Опрокинув в рот содержимое рюмки, он с удовольствием похрустел огурцом, не спеша пережёвывая его крепкими зубами. Затем тяжело вздохнул и произнёс:

— Эх, закурить бы! Но бросил.

— Да ладно! — хмыкнул Роман. — А кто курил сигару в кабинете Гриневского?

Полковник рассмеялся и весело произнёс:

— Это я для форсу, можно сказать. Захотелось почувствовать себя на минуту олигархом. Но вот за что я тебя особенно уважаю, так это за наблюдательность и память. — Ярин не скрывал восторга. — Всё замечаешь, всё запоминаешь. Теперь я не удивляюсь, что ты нас, как последних лохов, провёл с тем злополучным кейсом. Дело прошлое, но, может, сейчас расскажешь, на чём мы лоханулись?