— У них все было по триста, и эфан, и героин.

— До хрена денег потеряли.

— Кто?

— А?.. Ну да. Хотя бы те же таджикские наркодельцы, их покупатели.

— Они — да. Что с фугасами?

— Заложили, детонаторы вставили, шнур протянули. Бакар Табрай ждет сигнала.

— Рвите скалу к чертовой матери, оставшиеся выстрелы по особняку Гасани. И на позиции. Я работаю с вертолетом.

— Понял, капитан! — ответил Дугани-Драгин по-русски. — Рвем все к едрене фене! — Саид, поджигай! — приказал он Бакару.

— Ты что, Фади? Я не Саид, — заявил тот.

— Все равно поджигай! И ко мне!

— Начальник, да?

— А то!

Файдар дошел до вертолета, когда сзади прогремело два взрыва. Далее раздался грохот камнепада.

Он оглянулся. Там, где была высокая скала, теперь клубилось облако пыли. Обрушившиеся камни завалили всю тропу до реки вместе с площадкой и заводь с тайником.

Едва Файдар забрался в вертолет, прошел в кабину. В принципе все эти машины одинаковы. Бывший пилот отключил портативную радиостанцию, выдернул провода управления, переговорных устройств. Потом он открыл окно, вышел из «вертушки» и бросил в кабину гранату.

Прогремел взрыв. Когда рассеялся дым, вертолет имел причудливую форму. Лопасти, шасси, грузовой отсек остались на месте, а вот кабина пилотов практически исчезла. От нее остался только остов.

Сзади прогремели два взрыва. Это Дугани с Табраем выпустили по дому Гасани последние выстрелы из гранатометов. Особняк предателя также взялся огнем.

Ни американских пилотов, ни местных жителей видно не было. Возвращаться они явно не спешили.

Файдар дошел до позиции, включил радиостанцию «DR-90»:

— Дубрава, здесь Тридцать третий.