— Он спросил меня, видел ли я этих — ну…

— Этих людей в странных одеяниях, со свечками и так далее?

— Да.

— И…

— Ну… Таки да. Конечно.

— И вы это ему сказали.

— Я сказал ему правду.

— Но можно ж было и соврать, не так ли?

— Это зачем еще?

— Ну, если, услышав правду, он подумает, что его сон был явью…

— Очень хорошо. Вы понимаете, в чем загвоздка.

Билли наклонился в сторону, сплюнул. Устремил долгий взгляд вдаль, на север.

— Я, пожалуй, пойду, — сказал он. — Мне тут особо-то рассиживаться некогда.

— Вас кто-нибудь ждет?

— Надеюсь. Мне кое с кем очень хотелось бы свидеться.

— Короче, ему хотелось взять меня в свидетели. Но во снах не бывает свидетелей. Во сне говоришь сам за себя, и точка.

— Понятно, это же сон. Вы его выдумали, увидели во сне. А значит, можете заставить его делать все, что вам вздумается.

— А где он был перед тем, как мне присниться?

— Вот вы мне это и скажите.

— Я убежден и не устану повторять это: его история такова же, как ваша или моя. То есть он из одного с нами теста. Из какого же еще-то? Если бы я сотворил его так же, как Бог делает людей, разве мог бы я не знать, что он скажет, еще до того, как он откроет рот? Или что он сделает, куда пойдет и тэ пэ? Но ведь во сне мы не знаем, что будет дальше. Мы испытываем удивление.