Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).

Автограф неизвестен. Датируется по наб. экз., где помечено 1914 г. Сохранился выполненный в 1925 году И. И. Есениным и просмотренный автором список стихотворения (ГЛМ; см. выше).

Стихотворение быстро приобрело известность в литературных кругах и расценивалось как своего рода «визитная карточка» Есенина. В этой связи Н. А. Клюев (еще до личного знакомства с Есениным) писал ему, пытаясь оградить от чуждых в его понимании влияний: «Твоими рыхлыми драченами объелись все поэты, но ведь должно быть тебе понятно, что это после ананасов в шампанском. Я не верю в ласки поэтов-книжников <...> Быть в траве зеленым и на камне серым — вот наша с тобой программа, чтобы не погибнуть. Знай, свет мой, что лавры Игоря Северянина никогда не дадут нам удовлетворения и радости твердой...» («Есенин и современность», М., 1975, с. 239).

В печати стихотворение выделялось, начиная с первых отзывов. З. Д. Бухарова писала: «Стихи его очаровывают, прежде всего, своею непосредственностью; они идут прямо от земли, дышат полем, хлебом и даже более прозаическими предметами крестьянского обихода...». Приведя далее почти все стихотворение, она завершала: «Вот поистине новые слова, новые темы, новые картины!.. И как недалеко надо ходить за ними!.. В каждой губернии целое изобилие своих местных выражений, несравненно более точных, красочных и метких, чем пошлые вычурные словообразования Игоря Северянина, Маяковского и их присных» (газ. «Петроградские ведомости», 1915, 11 июня, № 128). Сходную оценку давали Н. Венгров (журн. «Современный мир», Пг., 1916, № 2, февраль, с. 159), П. Н. Сакулин («Мила, бесконечно мила поэту-крестьянину деревенская хата, где “пахнет рыхлыми драченами, у порога в дежке квас, над печурками точеными тараканы лезут в паз”. Он превращает в золото поэзии все — и сажу над заслонками, и кота, который крадется к парному молоку, и кур, беспокойно квохчущих над оглоблями сохи, и петухов, которые запевают “обедню стройную”, и кудлатых щенков, забравшихся в хомуты. Поэзия разлита всюду. Умей только ощущать ее» — журн. «Вестник Европы», Пг., 1916, № 5, май, с. 205) и другие критики. Лишь С. Я. Парнок высказала существенно иное суждение. Она выразила надежду, что «поэт не слишком проникнется городским сознанием интересности деревни и такие эстетские nature mort’ы, как “В хате”, утратят для него заманчивость стихотворной темы» (журн. «Северные записки», Пг., 1916, № 6, с. 220). Но эти слова адресованы были, видимо, не столько Есенину, сколько тем критикам (например, З. Н. Гиппиус), которые именно эту «натюрмортность» в Есенине особо одобряли.