как качается в луже прошлогодний листок-кораблик.

Как растет трава понемногу в асфальтовых щелях, как сияет небо из расплавленного металла. А она сидела — и вдруг исчезла. Да и песенка доиграла.

...У него с тех пор зренье острое, что у птицы, прибывает силы ночами весенними. Только все, говорят, на месте ему не сидится, что ни год, то меняет дома и семьи. Говорят, что сейчас он где-то под Новосибом, собирается автостопом рвануть весной.

Он выходит перед рассветом. Во мраке синем

все пытается увидеть он путь домой.

ГОРОДСКИЕ ЛЕГЕНДЫ-2

Темна вода в мерцающих озерах, все холоднее, все красней рябина. Автомобилей утихает шорох, мир замирает перед ночью длинной. И кто-то топчет новые дороги, и где-то лунный свет дрожит в колодце. Черты деревьев вытянуты, строги, и в них далекий шелест отдается.

Послушай этот голос — не отсюда, прижмись к стволу холодному щекой. Есть то, что никогда твоим не будет, ну не сумеет просто даться людям: такой нездешний, призрачный покой. Но ты послушай: ты его услышишь: вот после солнца отдыхают крыши, вот оживают петли у окон.

Но главное — прислушайся, чуть дальше. Дрожит асфальт, и тихо шепчет даже; и редкие травинки шелестят. И налились прожилки у листа.

Но ты прижмись к коре. Еще послушай. И ты услышишь: где-то нити рвут. Услышишь, как все глуше,

глуше,

глуше