Лис рассказал, что он был не солдатом, а математиком. Совсем молодым. Собирался защищать диссертацию, но началась война.

– Я тогда ещё и с матерью поссорился, и с друзьями… И денег не было совсем. Ну, и с наукой тоже так… сложно. Я-то вряд ли что-то открыл бы, если уж честно. Ну и решил пойти защищать свою землю – так от меня хотя бы толк был.

Тим не запомнил, какое лицо, молодое или старое, было у того человека, который лежал на земле с развороченным животом. Только то, что оно было очень белым и с кричащими глазами.

Дождь лил. Привыкнуть к этому было нельзя.

Тима била непрекращающаяся дрожь, но он думал, что не заболеет. Очень хотелось обнять Лиса.

Тим чувствовал идущее от него тепло, но стеснялся. Всё-таки это был взрослый, который пошёл на войну, и которого там едва не убили.

Листва почти не защищала от тяжёлых, частых, мерно бивших по капюшону капель. Луны не было, но темнота в лесу не казалась однородной. Она была живой, и Тиму казалось, что её тёмные участки движутся. Словно это не тени, а длинные чёрные руки заболевшего мира, которые подбираются к нему, чтобы схватить.

– Не реви, – грубовато сказал Лис.

– Я не реву, – соврал Тим. – Это у меня от дождя лицо мокрое.

– И всхлипываешь ты тоже от дождя, да? Чёрт, ну откуда у меня в предсмертных кошмарах ребёнок? Я же никогда не хотел детей. Мне младшего брата хватило. Такой противный, надо сказать, ребёнок был.

Лис замолчал и придвинулся ближе к Тиму.

– Можешь меня обнять. Ты холодный совсем.

Утром, когда они двинулись в путь, лес по-прежнему казался чужим. Прежде Тим никогда не видел здесь огромных багровых лиан, которые, неприятно извиваясь, спускались с деревьев. Ему показалось, что одна из них двинулась в их с Лисом сторону. Он судорожно отдёрнулся, машинально сжав камушек на шее. Небо было не серым, а цвета подгнившего яблока. Дождь лил. Привыкнуть к этому было невозможно.

– Я вот что думаю, – хмуро бросил в сторону Лис. – А если это не предсмертные галлюцинации? – Конечно, нет, – сказал Тим. – Я же говорю, это другой мир, из зеркала. Я тут бывал, ещё когда был маленьким.

– Тогда все ещё хуже, – заключил Лис.

Из веток дерева выглянула большая рысь.

– О, – сказала она. – Новенький.

– Привет, – сказал ей Тим. Лис покосился в её сторону: – Привет. Как тебя зовут? – Я не помню, – сказала рысь. – Но я тоже воевал, как и ты. А до твоего дома, Тим, осталось совсем немного.

С этими словами огромный кот исчез в ветвях деревьев.