Она сама, прямая, словно шпала,

В косынке тонкой цвета кабачка,

Как за стеной стеклянной восседала

И на него смотрела свысока:

«Ну и чего пришёл, кобель проклятый?»

При этом всё прекрасно было в ней –

И губы, что презрительно поджаты,

И взгляд, и трепетание ноздрей!

«А, может быть, я зря, — Толян подумал, –

Прервал тогда без спросу нашу связь?»

Она вздохнула тяжко и угрюмо

И как с цепи железной сорвалась!

Мол, ты меня покинул вероломно,

Профукал весь моральный капитал!

Моя любовь была к тебе огромна,

А ты её, подлюга, растоптал!