Против награждения Василия высшей советской наградой неожиданно выступил Сталин-старший. Он предложил ограничиться орденом Красного Знамени.

— Нэ надо награждать сына товарища Сталина, — сказал он

— А сына товарища Сталина никто награждать и не собирается, — возразил Молотов, — Награждать будем лётчика- истребителя старшего лейтенанта Василия Сталина, совершившего подвиг.

Пришлось на заседании ГКО поднимать вопрос о присвоении звания Героя Советского Союза Василию Сталину на голосование. Решение было принято единогласно с одним воздержавшимся (Сталин). Иосифу Виссарионовичу пришлось подчиниться и он недовольно буркнул мне.

— Вот сам и будешь награждать.

Награду Василию я вручал перед трибуной Мавзолея 7 ноября до начала парада. Мы с ним тепло поздравили друг друга. Я его с высокой наградой, а он меня с 24-х летием. Вечером дома отметили эти два события.

На нашем семейном празднике присутствовал один высокий, во всех смыслах, гость. Генерал Де Голль по приглашению Советского правительства прилетел с визитом в Москву из Африки и присутствовал на трибуне Мавзолея во время торжественного прохождения войск. Естественно он не мог упустить возможность лично встретиться с той, чей голос стал символом французского Сопротивления. От имени "Свободной Франции" Насте был вручен Орден Освобождения за вклад в движение Сопротивления. Мне Де Голль подарил старинную шпагу. Видимо кто-то просветил его о моей любви к холодному оружию. Лидера французского Сопротивления поразило, что мы живём по соседству со Сталиным, который так же присутствовал на празднике, что я являюсь генерал-полковником и одним из заместителей руководителя Советского государства. И это несмотря на мою молодость. Да и знал он меня как автора и исполнителя популярных песен. А ещё его поразила непринуждённая обстановка в нашем доме, когда все общаются друг с другом абсолютно свободно, не взирая на чины и звания.

Отдав должное угощениям мы втроём, я, Сталин и Де Голль, переместились в мой кабинет, где состоялась неформальная беседа. Я выступал в качестве переводчика и участника этой беседы. Де Голль высказал пожелание, чтобы в составе Красной армии с немцами сражались французские подразделения. Мы предложили отправить к нам добровольцев из числа лётчиков, танкистов и пехотинцев, для формирования авиационного полка, танкового полка и полка мотопехоты. Подготовку, оснащение и обеспечение французских добровольцев Советский Союз брал на себя. В ходе беседы Де Голль рассказал о всё более сильных противоречиях в общении с союзниками, англичанами и американцами. Они всё чаще идут на контакт с представителями вишистского правительства, игнорируя "Свободную Францию". Сталин заверил его, что СССР считает лишь Де Голля легитимным лидером Французской республики и будет поддерживать контакты исключительно с ним. Так же был поднят вопрос относительно попавших к нам в плен французов из 638-го полка. На это Де Голль сказал, что мы можем считать их не военнопленными, а вооружёнными бандитами и поступать с ними согласно Советских законов и что лучше им искупить свою вину у нас, чем попасть в руки французского правосудия. На родине им всем грозит либо каторга, либо гильотина как изменникам. Это заявление французского лидера было впоследствии распространено среди попавших в плен французов.