Между тем возобновляется шум в соседней комнате. Манана открывает глаза и с удивлением смотрит на меня. Я тихонько шепчу: – Это Забава с Тепловым. Манана сердито хмурит брови, но я не даю ей никакой возможности и вновь целую её в губы… Когда мы успокоились, часы показывали половину восьмого. Манана вскочила: – Мне надо на ужин к Этери. Мы всегда ужинаем вместе. -

Я помогаю ей одеться, когда за стенкой вновь начинается новый раунд. Мы улыбаемся друг другу. Я спрашиваю: – Завтра в это же время? Она кивает и уходит. Стены в штабе временные, из досок. Мы не были уверены в именно такой планировке и оставили себе возможность перестроить помещения. Поэтому звукопроницаемость между комнатами высокая. Я сижу за столом и прихожу в себя. Хотелось ещё раз испытать подобное.

Казалось, что я чего-то недополучил, но всё равно было очень хорошо. Ладно, на сегодня достаточно. Я оделся и отправился на ужин. Усевшись за стол с подносом еды, я заметил, что в столовую входят Теплов и Забава, причём он поддерживает её под руку. На лицах обоих умиротворённое выражение. Забава пришла в столовую впервые и Теплов, усадив её напротив меня, пошёл за едой. Я посмотрел на красивое лицо Забавы, её губы были натурально синего цвета, а шею она прикрывала вязаным шарфом. Мы улыбнулись друг другу, и я продолжил принимать пищу. Подошёл Теплов с двумя подносами и поставил один из них перед Забавой. Улыбка не сходила с его лица, а ещё он усмехался, будто вспоминал что-то смешное.

– Спасибо, Фёдор – сказал он мне, а я ответил –

– Чего уж там, свои люди, сочтёмся! – и пошёл на выход.

Мы устанавливаем добрососедские отношения с казаками.

31 марта. Суббота. Неделя прошла сумбурно. У меня практически не хватало времени, чтобы подготовиться к очередным лекциям. Хорошо, что память хорошая. Есть что вспомнить и рассказать волонтёрам и курсисткам. Зато я чувствую себя счастливым, хотя уже несколько раз ночевал в своём кабинете. Ещё это громко сказано –ночевал!

Почти до утра мы резвились с Мананой на диване, и я отрубался на нём уже без сил. А утром мчался в квартиру, переодевался и бежал на утреннюю разминку, возвращался обратно, под угрюмыми взглядами Веселины и Бажены, умывался, переодевался и уходил в учебный корпус, читать лекции. Мне было очень неудобно перед моими

подругами и, когда я возвращался с работы домой, после 17 часов, то до ужина играл с детьми, рассказывал девчонкам весёлые, на мой взгляд, истории, случившиеся за день, всячески старался оправдаться перед ними, как всегда безрезультатно.